Параллельно эскизы истребителя набрасывали и другие конструкторы, в том числе Григорович. После обсуждения проектов остановились на двух: Григоровича и Поликарпова. Наиболее существенно они разнились в вариантах хвостовой части фюзеляжа. Дмитрий Павлович предполагал сделать ее конической, (как позже это было им реализовано в истребителях И-Z, ИП-1). У Николая Николаевича был за плечами опыт разработки близких по типу машин: И-3, И-5 (1927г.), И-6, И-7 (1929г.). Это создавало известную гарантию успеха – немаловажного для находившихся в заключении инженеров, поэтому большинство высказалось в пользу проекта Поликарпова.
Григорович, который был по натуре человеком резким, вспылил и на следующий день не вышел из камеры, сказавшись больным. Для того чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, для переговоров направили В.Л.Корвина. Он сумел убедить Григоровича в достоинствах проекта Поликарпова. Дмитрий Павлович был отходчивым человеком, через день он, как ни в чем не бывало, приступил к исполнению своих обязанностей и сам активно участвовал в разработке машины. Основные расчеты вели Б.Ф.Гончаров, В.В.Калинин при участии Поликарпова и Григоровича. Проектируемые машины получали обозначение ВТ, что означало «внутренняя тюрьма», с соответствующим порядковым номером разработки.
Свидания с родными теперь уже проходили не в кабинках с сетками, а в отдельной комнате со столами и стульями.
Время от времени ОКБ посещал тюремный парикмахер, дважды в месяц заключенных водили в баню.
В январе 1930 г. находившихся в заключении конструкторов и инженеров перевезли из Бутырской тюрьмы на завод № 39 им.В.Р.Менжинского и разместили в отдельном седьмом ангаре, превращенном во внутреннюю тюрьму. Перегородка делила ангар на две части. В одной вдоль стен стояли кровати, а посередине – большой стол, в другой – чертежные доски и конторские столы. Старший сопровождающий предложил располагаться по кроватям по желанию. Как вспоминал В.Л.Корвин, справа от входа разместились Б.Ф.Гончаров, Н.Н.Поликарпов, В.А.Тисов, И.М.Косткин, А.Н.Седельников, В.Л.Кор вин, Е. И. Майоранов, слева – Д.П.Григорович, П.М.Крейсон, Н.Г.Михельсон, другие инженеры.
Переезд инженеров ближе к производству был необходим для успешной постройки опытной машины.
Бывший ремонтный завод срочно переоборудовали для нужд авиапромышленности, Он находился в ведении технического отдела ОГПУ (поэтому и носил имя Менжинского). Директором завода был Н.Е.Пауфлер. Конструкторское бюро подчинялось представителю ОГПУ Горьянову.
Макет самолета был утвержден 28 марта 1930 г. На постройку первоначально отводили два месяца, но затем срок сократили вдвое, требуя построить машину за месяц!
Для ускорения работ над истребителем ОКБ было расширено за счет привлечения вольнонаемных инженеров и техников. Новая организация стала называться Центральным конструкторским бюро (ЦКБ). Ядром организации являлись конструкторы с заводов № 22, № 25, а также «группа из 7-го ангара» (завод № 39). Конструкторское бюро завода № 25 первоначально входило в состав ЦКБ на правах независимого филиала и только с сентября 1930 г. полностью влилось в его состав.
За производство отвечал В.Л.Корвин.
Командование ВВС и руководство ОГПУ оказывали ЦКБ всяческое содействие. Собранным с разных заводов инженерам (вольным и заключенным) предложили назвать фамилии высококвалифицированных рабочих, способных быстро и качественно построить машины. В считанные дни рабочие переводились на завод №39. Оперативно поставлялись материалы, станки, оборудование, решались организационные вопросы.
Николай Николаевич не занимался вплотную деталировкой чертежей и текущими работами, связанными с постройкой опытных образцов самолета, выполняя задание по проектированию фотоустановки. Однако он подключался к решению оперативных вопросов, важных для производства.
Работа проводилась в бешеном темпе. Поликарпов был морально подавлен приговором о расстреле, и только железная воля Григоровича позволила выдерживать заданные сроки постройки самолета.
Новый истребитель с высотным двигателем «Юпитер-VII» был доставлен на аэродром 27 апреля 1930 г.. На его киле в центре красной звезды красовались затейливо переплетенные литеры «ВТ», а в нижних лучах звезды две маленькие единицы, что составляло условное обозначение самолета «ВТ-11». Буквы расшифровывались просто: внутренняя тюрьма, одиннадцатый проект. Летчик Б.Л.Бухгольц совершил 29 апреля 1930 г. первый полет.
Вскоре начались испытания второго экземпляра самолета с двигателем «Юпитер-VI», а затем и третьего – с отечественным высотным мотором М- 15 (2М-15) конструкции А.А.Бессонова. Второй экземпляр имел название «Клим Ворошилов», а третий – «Подарок XVI Партсьезду».
Истребитель получился удачным. Руководство технического отдела ОГПУ стало более благосклонно относиться к заключенным. По вечерам у них появилось время для отдыха, резко улучшилось питание. Значительно повысилась заработная плата, а премии стали выдавать дефицитными продуктами, которые разрешалось передавать родным и близким. Свидания проходили уже раз в неделю.
Дочь конструктора вспоминала; «Меня мама брала С собой повидать папу. Мы доезжали до конечной остановки трамвая на Ленинградском шоссе – сейчас это отрезок Ленинградского проспекта, потом мы шли пешком и, наконец, попадали в огромный ангар, где сплошь стояли тумбочки с кроватями. Здесь было много знакомых нам прежде. Содержали узников хорошо; папа, зная, как нам трудно живется, всякий раз к нашему приходу припасал что-нибудь вкусненькое для нас».
Григоровичу, несмотря на то, что он еще не был освобожден, предоставили даже отпуск, разрешив поехать в Ялту с семьей, и сопровождающим охранником.
Летом 1930 г. на завод №39 с инспекцией прибыл В.Р.Менжинский. В память об этом событии председатель ОГПУ решил сфотографироваться с руководством, охранниками и заключенными инженерами. На сохранившемся снимке мы видим Горьянова, Пауфлера. Григоровича, Корвина, Михельсона, Майоранова, других конструкторов. Поликарпова на снимке нет.
Несмотря на недостатки, выявленные на заводских испытаниях, в общем стало ясно, что новый истребитель соответствует мировому уровню развития авиации, и 13 сентября 1930 г. под маркой И-5 его запустили в серийное производство еще до завершения государственный испытаний.
Конструкция И-5 была смешанной. Фюзеляж – ферменный, сваренный из труб. Капот двигателя двух первых экземпляров и некоторых серийных имел индивидуальные обтекатели головок цилиндров. На третьем опытном экземпляре стояли кольцо Тауненда, а также обтекатели на колесах, что потом было принято и для серийных машин. Максимальная скорость опытных самолетов достигала 265-268 км/час.
Для организации серийного производства было создано специальное бюро внедрения во главе с И.М.Косткиным, прекрасным технологом. Первоначально И-5 с двигателем М-22 в 480 л.с. выпускался на двух московских заводах. Предпринималась попытка серийной постройки И-5 с мотором М- 15 на Харьковском авиационном заводе. В итоге было решено строить И-5 на заводе № 21.
С учетом опыта эксплуатации уже выпущенных самолетов в конструкцию И-5 внесли изменения. Для уменьшения аэродинамического сопротивления Поликарпов оптимизировал форму кольца Тауненда, были сделаны и другие улучшения. Максимальная скорость истребителя возросла до 286 км/ч. Иногда этот вариант назывался И-5бис. Полетная масса самолета увеличилась до 1355 кг, скороподъемность несколько снизилась. Бюро внедрения провело тщательную подготовку производства, разработало полный комплект рабочих чертежей, и с конца 1932 г. на заводе № 21 наладили выпуск истребителей И-5, продолжавшийся до середины 1934г. Всего построено 803 самолета.
Машина долго находилась на вооружении в строевых частях и летных школах ВВС. На И-5 летала первая в нашей стране пилотажная группа, организованная летчиком-испытателем В.Степанченком. В 1941 г. были сформированы 604-й и 605-й авиационные полки, вооруженные оставшимися в летных школах истребителями И-5. В оборудованном за кабиной летчика небольшом отсеке подвешивались две бомбы по 25 кг. Самолет применялся в качестве легкого штурмовика в битве за Москву. Быково, Пушкино, Клин – таков боевой путь полков, сменивших И-5 на современные машины в марте 1942 г. До 1943 г. на И-5 воевали летчики отдельных частей ВВС Черноморского флота.
Интересно отметить, что когда творческие пути Григоровича и Поликарпова разошлись, текущие материалы по эксплуатации самолета в части вооружения и оборудования кабины пересылались Дмитрию Павловичу, а в части конструкции фюзеляжа, планера, управления – Николаю Николаевичу. По-видимому,
