исключением членов РКП/б/, под страхом расстрела на месте приказывается в 24 часа сдать таковое в Кирсановский уездный военный комиссариат.'
Однако не все было так просто, и 26 июля уездный ревком, весьма озабоченный участившимися вылазками дружинников Антонова, писал в своем приказе:
'В результате пассивного отношения к делу защиты революции наблюдается, что контрреволюция во всех своих проявлениях подняла голову. Участились случаи преследования коммунистов на местах. Разбойничьи банды открыто разгуливают по уезду, дезертиры массами скрываются по селам и окрестностям, а местная власть смотрит пассивно на такие явления и, благодаря своей пассивности и расхлябанности, часто не в силах бороться с этим 'гнойным нарывом' революции. Контрреволюционеры и бандиты всех мастей в своих грязных замыслах дошли до того, что открыто делают вооруженные нападения на честных и преданных делу революции товарищей, поджигают дома коммунистов, вытаптывают засеянные поля их семей.
…Для фактического проведения в жизнь военного положения на местах и принятия решительных мер по беспощадной борьбе с контрреволюцией уездный ревком приказывает: каждому волисполкому совместно с волвоенкомом и представителями от организации РКП/б/ взять заложников от кулацкого элемента, от укрывателей дезертиров, от самогонщиков, бандитов и других контрреволюционных элементов.
В случае активного выступления контрреволюционеров за каждого убитого коммуниста будут расстреляны заложники, за поджоги, вытаптывание полей расстреливаются заложники, за укрывательство и пособничество дезертирству головой отвечают заложники.
Все контрреволюционеры, бандиты и дезертиры должны быть изъяты беспощадной рукой из пределов местности, объявленной на военном положении.'
Однако время шло, а Антонов все не унимался, несмотря на драконовские строгости военного положения и частичное 'проведение в жизнь' уездными властями своих репрессивных обещаний. Поэтому в начале осени 1919 года Кирсановский уездный военревком во главе с председателем уисполкома В. А. Зайцевым сформировал /с превеликим трудом/ специальный отряд для борьбы с Антоновым. Но бойцам этого спецотряда не довелось сразиться с антоновскими дружинниками, так как почти тут же по сформировании отряд приказом губревкома был срочно вызван в Тамбов и оттуда отправлен на фронт против белых.
Этот факт отправки спецотряда на фронт лишний раз подтверждает, что вопросу безотлагательной ликвидации дружины Антонова должного значения не придавали ни уездные, ни, тем более, губернские власти. Однако очень скоро им пришлось-таки вернуться к решению этой проблемы. 14 октября 1919 года в южной части Кирсановского уезда, у деревни Чернавки, на озере Ильмень дружинниками Антонова были убиты приехавшие сюда поохотиться на уток недавний председатель Тамбовского губис-полкома Михаил Дмитриевич Чичканов /снятый с должности за сдачу Тамбова белоказакам во время знаменитого рейда генерала Константина Константиновича Мамонтова/ и ответственный работник губсовконтроля Сергей Клоков. Находившегося вместе с ними беспартийного тамбовского аптекаря Дмитрия Клюшенкова антоновцы убивать не стали, а лишь изрядно поколотили, чтобы в другой раз знал, с кем и куда ездить на охоту.
То, что бывший председатель губисполкома Чичканов отправился на охоту в самое что ни на есть логово Антонова, убедительнейшим образом свидетельствует о полном незнании им оперативной обстановки в этой части губернии.
Однако хорош или плох был убитый бывший предгубисполкома, он все-таки являлся номенклатурой ЦК РКП/б/, и на его убийство полагалось отреагировать соответствующим образом. Поэтому буквально тут же в район Инжавино были направлены несколько чекистских, милицейских и красноармейских отрядов, общее руководство которыми осуществляла специальная выездная сессия губчека под председательством будущего начальника Кирсановской уездной милиции Мина Семеновича Маслакова. В составе выездной сессии находились достаточно опытные и смелые чекисты, например, будущие заведующие Кирсановским и Тамбовским уездными политбюро /так с 1920 года стали называться уездные ЧК/ Андрей Демьянович Сачко и Иван Захарович Кирьянов.
В дополнение к этим мерам, а также ввиду того, что, как быстро выяснилось, войсковые операции против дружины Антонова не достигают цели, председатель Тамбовской губчека Иосиф Иосифович Якимчик направил в Инжавинский район нескольких своих сотрудников с заданием проникнуть в дружину Антонова и любой ценой 'уничтожить главаря банды'. Надо отметить, что операциям по ликвидации Антонова и его дружины придавалось весьма серьезное значение, ибо эти операции находились под личным контролем командующего внутренними войсками Константина Максимовича Валобуева и начальника Особого отдела ВЧК, руководителя советской военной контрразведки Михаила Сергеевича Кедрова, который в начале двадцатых чисел октября прибыл со своим поездом в Кирсанов. Ознакомившись здесь с обстановкой, Кедров немедленно затребовал из Саратова спецотряд по борьбе с бандитизмом /200 штыков и 50 сабель при двух пулеметах/, а также послал в инжавинские леса двух своих сотрудников для убийства Антонова.
Трудные дни наступили для Александра Степановича. Немало его дружинников погибло в ожесточенных схватках с чекистскими отрядами. Страшной силы удар обрушился и на 'по-собников- укрывателей' из местного населения: десятки расстреляны, сотни брошены в концлагеря. Однако 'достать' самого Антонова или кого-либо из его ближайшего окружения чекистам так и не удалось. И вообще, как писал позднее секретарь Тамбовского губкома РКП/б/ Б. А. Васильев, губчека сразу же 'столкнулась с тем фактом, что Антонова изловить дьявольски трудно, так как он имеет своих людей всюду – вплоть до партийных комитетов и органов Чека'.
А вот что писал по этому поводу чекист М. И. Покалюхин: 'Хитрость Антонова и покровительство ему со стороны кулачества – спасло его. Вообще нельзя отказать Антонову в твердости характера, находчивости, умении ориентироваться и большой храбрости. Все это давало ему возможность не раз уходить из наших рук.'
О двух таких случаях рассказал в своих воспоминаниях Иван Акимович Климов, служивший некоторое время в 1919 году начальником Кирсановской уездной милиции:
'В конце 1919 года в Иноковке, в доме Токмакова, были выслежены Токмаков с Антоновыми. Местные коммунисты и милиция окружили дом. На вызов никто не выходил, и двери были заперты. Тогда принесли керосин и зажгли дом. На пожар собралась толпа крестьян. Вдруг открылись 3 окна, из которых полетели бомбы. Среди толпы поднялась суматоха. Из дома выскочили Антонов, его брат и Токмаков, начали бросать во все стороны бомбы и, очищая себе таким образом, путь, скрылись.
В том же 19-ом году, в каком месяце – не помню, инжавинскому предволкомпарту тов. Полатову было сообщено, что Антонов с братом и Токмаковым остановились ночевать в одной хате. Тов. Полатов собрал человек 15 членов партии и часов в 11 вечера – очень темного – отправился на облаву. Окружили дом. Тов. Полатов был слишком горяч – подошел к двери и стал стучать, чтобы отпирали. Дверь отворилась, показавшийся в дверях Антонов сделал два выстрела. Полатов тут же упал, цепь спуталась, и Антонов убежал в лес, где и скрылся. Товарища Полатова тут же положили на повозку и направили в Карай- Салтыковскую больницу с хозяином этого дома, без охраны. Хозяин скрылся, а тов. Полатов умер.'
Отчаявшись уничтожить Антонова физически, выездная сессия губчека решила уничтожить его морально и начала распространять были и небылицы о зверских убийствах Антоновым 'безвредных деревенских идеалистов в лице членов Коммунистической партии'. Естественно, в числе 'зверски' убитых фигурировал и вышеупомянутый Григорий Игнатьевич Полатов.
Антонов стоически терпел. Но только до тех пор, пока его не объявили отпетым бандитом- уголовником, грабящим и убивающим ни в чем не повинных мирных жителей, и не поставили в один позорный ряд с главарем известной всему уезду уголовной банды Колькой Бербешкиным.
Это было уже настолько слишком, что рассвирепевший от незаслуженных обвинений Антонов в несколько дней выследил банду Бербешкина и безжалостно истребил ее до последнего человека. После чего отправил начальнику Кирсановской уездной милиции письмо, в котором категорически заявил, что он не уголовник, а политический противник коммунистов, сообщил о ликвидации им Бербешкина /указав место, где можно найти его труп/ и даже выразил готовность помочь милиции в борьбе с уголовными шайками. Письмо свое Антонов заканчивал так: 'Желание коммунистов – очернить нас перед лицом трудящихся – плохо удается, надеюсь, что на этом поприще они и впредь будут иметь подобный же успех… О вышеизложенном прошу довести до сведения уездного комитета РКП.' Судя по почтовому штемпелю, письмо это было отправлено Антоновым 18 февраля 1920 года.
