Следует сказать и о том, что, по некоторым недокументальным сведениям, Антонов был замечен в 'собирательстве' оружия еще в Тамбове. Так, секретарь Тамбовского губкома РКП/б/ Борис Афанасьевич Васильев написал в своих воспоминаниях, что Антонов причастен к произошедшим в октябре 1917 года похищению трех возов винтовок со двора Тамбовской городской управы и ограблению артиллерийского склада в Тамбове.
В первом случае, на запрос большевистской фракции горсовета, председатель городской управы /видный эсер, в кабинете которого частенько видели Антонова/ и начальник Тамбовской городской милиции Булатов официально ответили, что никакого оружия во дворе городской управы вообще не было, а запрос большевиков – их обычная провокация. Во втором же случае Тамбовский горсовет создал специальную следственную комиссию, председателем которой оказался все тот же Булатов, а одним из ее членов – Антонов. Естественно, пишет Васильев, что такая следственная комиссия не нашла ни грабителей, ни оружия, а лишь установила, что ограбление было совершено какими-то 'приезжими из-за города'.
'Большой ошибкой' кирсановских коммунистов назвал Васильев то, что они, придя к власти в феврале 1918 года, оставили левого /а не правого, как принято считать/ эсера Антонова на посту начальника уездной милиции, а не поступили по примеру Тамбова, где начальника гормилиции эсера Булатова заменили коммунистом уже на второй день большевистской власти. Такую терпимость к Антонову Васильев объясняет тем, что председателем Кирсановского уисполкома, а затем и уездным комиссаром внутренних дел /до 20 марта 1918 года/ был приятель Антонова К. Н. Баженов – левый эсер, перекрасившийся позднее в 'революционного коммуниста', что, впрочем, не спасло его в будущем от нескольких арестов, в том числе и 'за участие в антоновщине'.
Конечно, при Баженове Антонов чувствовал себя поуверенней. Однако объяснять его 'непотопляемость' только поддержкой Баженова было бы неверно. Дело в том, что за те 9 месяцев, в течение которых Антонов возглавлял Кирсановскую милицию, он показал себя отличным начальником. При нем уездная милиция окончательно сформировалась, значительно увеличилась численно и весной 1918 года представляла собой серьезную силу, не считаться с которой в уезде уже никто не мог.
А тем временем кирсановские коммунисты продолжали укреплять свою власть. 'Сбросив' Баженова, они тут же принялись за командира формирующегося 1-го Кирсановского социалистического полка В. Н. Михневича – бывшего заместителя Антонова, недавнего эсера, а теперь меньшевика-интернационалиста. 31 марта, по ложному обвинению в 'агитации против Советской власти', Михневич был арестован. И хотя через две недели его пришлось освободить, дело было сделано: к командованию полком Михневич уже не вернулся.
Антонову не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что отныне в Кирсанове единственной реальной, то есть вооруженной силой, не находящейся еще под контролем коммунистов, оставалась лишь вверенная ему милиция.
Поэтому уже 1 апреля Антонов явился на заседание уездного исполкома, где выразил резкий протест по поводу незаконного ареста Михневича и недвусмысленно пригрозил силой освободить его, если немедленно не будут приняты соответствующие меры. Исполком же под председательством большевика И. М. Авербаха отказался сразу освободить Михневича, но пообещал быстро разобраться в его 'деле', а чтобы охладить воинственный пыл Антонова, единодушно выразил ему и всей его милиции 'полное доверие'.
В конце апреля Антонов еще раз проверил на лояльность к себе Кирсановский уисполком и его нового /с 9 апреля/ председателя-большевика Агеева, заявив, что отказывается работать 'за такую мизерную зарплату' – 425 рублей в месяц. Исполком моментально 'положил' ему 500 рублей, но Антонов, вместо слов благодарности, категорически объявил, что примет эту подачку лишь в том случае, если зарплата будет повышена всем его подчиненным и, в первую очередь, рядовым милиционерам. Тут же обсудив это требование и придя к выводу, что если Антонов уйдет, то держащаяся исключительно на его авторитете милиция 'вся разбежится', исполком, скрепя сердце, согласился на повышение зарплаты всем работникам уездной милиции.
Однако, несмотря на кажущуюся прочность своего положения, Антонов с каждым днем становился все более задумчивым и скрытным. Эсеровские партийные собрания почти не посещал, а если и бывал на них, то сидел тихо и только слушал, что говорят другие. Чаще и дольше обычного Александр Степанович стал пропадать в служебных поездках по уезду, в основном по южной его части. Особенно он зачастил в села Иноковку и Инжавино, к начальникам 3-го и 4-го районов милиции Ивану Семеновичу Заеву и Василию Казьмичу Лощилину.
Что, кроме службы, связывало Антонова с бывшим каптенармусом Заевым и бывшим учителем и прапорщиком военного времени Лощилиным? Да то, что именно Заев и Лощилин помогали своему непосредственному начальнику прятать в глухих уголках южной части Кирсановского уезда все то оружие, что отбиралось Антоновым у чехословаков, бывших фронтовиков и уголовного элемента. Прятали оружие главным образом в труднодоступных лесах и болотах по берегам реки Вороны, между селами Иноковка и Чернавка. Другим местом тайного складирования оружия была юго-западная часть уезда /треугольник сел Калугино- Золотовка – Трескино/.
Тогда же, во время этих манипуляций с оружием, пересеклись жизненные пути-дороги Антонова и будущего командующего '2-й партизанской армией Тамбовского края' П. М. Токмакова. Однако антоновским командармом Петр Михайлович Токмаков станет лишь через два с половиной года. А пока, в середине восемнадцатого, он был рядовым милиционером конного отряда 3-го района уездной милиции. Но это официально, а фактически же Токмаков являлся командиром этого отряда и правой рукой Заева. И все же самое главное было в том, что Токмаков сумел завоевать полное доверие Антонова, а затем и навсегда, до гроба, сдружиться с ним.
Дела и делишки молчаливого начальника уездной милиции шли вполне терпимо, и кто знает, сколько бы это еще продолжалось, не будь создана в Кирсанове 11 апреля 1918 года уездная ЧК во главе с коммунистом-фронтовиком Казьмой Николаевичем Сатаниным, которого вскоре сменил большевик- железнодорожник Павел Варсанофьевич Овчинников.
Едва ли не с первого дня своего существования Кирсановская ЧК /почти сплошь большевистская/ начала 'копать' под уездную и городскую милиции /почти сплошь левоэсеровские/. А кроме того, кирсановские коммунисты резко активизировали свои усилия по занятию руководящих постов в милиции. И что же Антонов? На первый взгляд он нисколько не противодействовал ни явному 'подкопу' чекистов, ни столь же очевидному напору коммунистов. Более того, он даже заменил не в меру активного эсера Герасима Петровича Перекальского – начальника милиции 1-го района не менее активным коммунистом В. И. Соболевым.
Вячеслав Иванович Соболев оказался на редкость усердным служакой. Вскоре он перевелся начальником 4-го района милиции в Инжавино, а в сентябре 1919 года занял пост начальника Кирсановской уездной милиции и тут же почему-то, но вполне официально сменил свою фамилию на Птицына. Правда, в апреле 1920 года его несколько понизили в должности – до заместителя нового начальника уездной милиции Мина Семеновича Маслакова На этом посту Птицын пробыл до марта 1921 года, когда был неожиданно вызван в Тамбов, где и бесследно исчез. Известно лишь, что это случилось сразу после того, как губчека получила от кирсановского чекиста Георгия Антоновича Аникина сведения о давних и тесных связях Соболева-Птицына с Антоновым. (Насколько был прав Аникин – судить трудно. Но в пользу того, что все это время /1918 – 1921 гг./ Соболев-Птицын 'работал' на Антонова, говорит такой, например, факт, как поразительная информированность Антонова об оперативных замыслах кирсановских 'органов', которые могли быть известны лишь очень ограниченному кругу руководящих работников ЧК и милиции. Чем, если не явным предательством кого-то из этих лиц, можно объяснить, в частности, то. что уже в первые дни антоновщины, 4 сентября 1920 года, кирсановский сводный чекистско-милицейский отряд попал в антоновскую засаду-ловушку у села Трескино и был наголову разгромлен? В числе погибших в этом бою оказался и глава кирсановсках чекистов Андрей Демьянович Сачко. А начальник уездной милиции Маслаков спасся лишь благодаря своей храбрости, мастерскому владению ручным пулеметом и быстрым ногам.
Этот и другие подобные поступки Антонова несколько сбивали с толку чекистов, которые, однако, не только не ослабили своих усилий по сбору 'компромата' на эсеров-милиционеров, но и даже заметно форсировали их, что напрямую было связано с произошедшими в начале июля в Москве и других городах вооруженными выступлениями левых эсеров против большевиков. Первое, во что сразу же мертвой хваткой вцепились кирсановские чекисты, было раскрытие ими нескольких случаев злоупотребления властью,
