Эттли. Мне кажется, противоречия здесь нет: в первом случае говорится об установлении нормальных отношений, то есть полных дипломатических отношений, а во втором случае – о попытке подойти по возможности ближе к установлению таких отношений.
Сталин. Никак не могу согласиться с таким толкованием. Я беру конкретный пример – Финляндию. Нет никаких оснований возражать дальше против восстановления дипломатических отношений с Финляндией, а в первом абзаце слова «после заключения мирных договоров» прямо запрещают установление дипломатических отношений. Это совершенно неправильно.
Эттли. Мы еще находимся в состоянии войны с Финляндией.
Сталин. С Италией состояние войны тоже не окончено, а между тем Америка имеет дипломатические отношения с Италией, мы тоже имеем с ней дипломатические отношения.
Эттли. Мне кажется, что сейчас мы возвращаемся к тому, что уже обсуждали несколько дней тому назад. Мы полностью объяснили нашу точку зрения, и мы пошли навстречу Советскому Союзу, насколько это возможно было сделать согласно нашей конституции. Мы находим, что мы сделали большие уступки, дальше которых мы пойти не можем.
Сталин. Ничего не выйдет из этого. Финляндия имеет гораздо больше прав, чем Италия, на установление дипломатических отношений. В Финляндии имеется свободно избранное правительство, она давно прекратила войну с союзниками и объявила войну Германии. В Италии нет свободно избранного правительства, а ее участие в войне против Германии после капитуляции было минимальным. На каком основании мы должны затягивать установление дипломатических отношений с Финляндией? Где тут логика?
Бевин.Я хочу прийти к соглашению и поэтому вношу следующее предложение. Я предлагаю, чтобы редакция первого абзаца была следующей: «Три правительства считают желательным, чтобы теперешнее аномальное положение Италии, Болгарии, Финляндии, Венгрии и Румынии было прекращено заключением мирных договоров. Они уверены, что другие заинтересованные союзные правительства разделяют их точку зрения».
Сталин. Хорошо. У советской делегации больше нет поправок.
Бевин. Ура! (Общий смех).
Бирнс. Следующий вопрос – о коммюнике. Мы получили от английской делегации новую редакцию вступительной части. У нас никаких возражений против этого нет.
Сталин. Разница большая? В чем эта разница?
Бирнс. На второй странице вносится изменение чисто редакционного характера, смысл не меняется.
Сталин. Может быть, сделаем так: после перевода на русский язык мы рассмотрим это изменение, а сейчас перейдем к следующему разделу.
(Трумэн и Эттли соглашаются).
Бирнс. Раздел II – об учреждении Совета министров иностранных дел. Разногласий здесь нет.
(Раздел II принимается).
Бирнс. Раздел III – о Германии. В первом абзаце вызывают возражение слова «громко аплодировал».
Сталин. Можно сказать: «открыто выражал одобрение».
Бевин. Слепо повиновался, то есть повиновался глупым образом.
Сталин. Я предлагаю сказать так: «которым во время их успехов он открыто выражал свое одобрение и слепо повиновался».
(Предложение принимается),
Бирнс. Других поправок нет?
Сталин. Нет.
Бевин. В пункте 12 экономических принципов есть повторение того, что уже было сказано в пункте 9 (IV) политических принципов.
Сталин. Предлагаю исключить это выражение из экономических принципов и оставить его в политических принципах. (Все согласны). У нас больше поправок нет.
Бирнс. Раздел IV – о репарациях с Германии. Поправок нет.
Раздел V – о военном и торговом флоте Германии.
Сталин. Есть согласованное решение, поправок у нас нет.
Бирнс. Раздел VI – о Кенигсберге и прилегающем к нему районе.
Сталин. Согласен.
Бирнс. Раздел VII – военные преступники.
Сталин. Я думаю, что первый вводный абзац нужно было бы исключить и оставить только второй абзац, начиная со слов: «Три правительства отметили» и т. д.
Бевин. Мы уже исключили.
Сталин. Хорошо.
Бирнс. Раздел VIII – об Австрии.
(Советская делегация предлагает исключить из раздела об Австрии последнюю фразу – относительно
