Он говорил охотно, плел причудливую вязь слов, и Александра узнала, что редкий месяц проходит здесь без дождей, что в Аджлуне есть, кроме крепких стен, целых одиннадцать больших резервуаров для воды, а потому вряд ли франкам удастся когда-нибудь взять крепость. Франки к тому же далеко сейчас, на другом берегу Галилейского моря, куда, судя по всему, и собирался направиться Аз ад-Дин на соединение с основными силами своего повелителя.
Час спустя хозяин извинился и сказал, что должен покинуть Александру.
– Могу я увидеть моего спутника? – спросила она.
– Так ли он нужен тебе? – Аз ад-Дин встал, подошел и в глубоком поклоне склонился перед нею. – Если ты хотела бы воспользоваться моим особым гостеприимством этой ночью, тебе стоит только слово обронить.
Александра даже не сразу поняла, о чем он говорит, а когда поняла, вспыхнула.
– Я не из тех жен, благородный, что предают мужей, когда их нет рядом.
– Разве речь идет о предательстве? – искренне удивился Аз ад-Дин. Он стоял так близко, что Александра чувствовала его запах – приятный, надо сказать. Мусульмане вообще неплохо пахли. – Только о том, что может быть между мужчиной и женщиной. Когда гасят огни в спальнях, вражда перестает существовать.
– Мой Бог, – сказала Александра, сдержавшись просто чудом, – наказывает за такое. Не стоит продолжать, Аз ад-Дин.
– Прости, если обидел тебя, – сказал он, – и дай знать, если передумаешь. Мой слуга проводит тебя к твоему… слуге.
Она уловила эту крохотную паузу перед последним словом, но ничего на то не ответила. Аз ад-Дин волен думать, что ему заблагорассудится. Вряд ли он когда-нибудь узнает, какие узы связывают английскую жену палестинского графа и франкского вора, о котором так сразу и не скажешь, что он вор.
Аз ад-Дин распрощался и ушел, шурша шелковыми одеждами, а слуга повел Александру все тем же лабиринтом коридоров куда-то вниз. Она опасалась, что Даниэля поместили в тюрьму, однако ошиблась: через некоторое время слуга отворил дверь комнаты, у которой на страже стоял воин.
Спальня, отведенная Даниэлю, оказалась небольшой. Но тут было окно, и кровать, и ковер лежал на полу; впрочем, вряд ли Даниэля сейчас интересовал ковер. Александра приблизилась к кровати и поняла, что Аз ад-Дин не солгал ей: Даниэль просто спал. На лбу его блестели капельки пота, словно роса на утренней траве, однако сон был спокойным. Александра не стала будить своего верного спутника, только постояла несколько минут и посмотрела на него, запоминая. Затем повернулась к сопровождавшему ее слуге и попросила отвести ее в спальню.
Глава 18
«Ты сам, всесильный, повелел…»
Войско Аз ад-Дина – тысяча конников – выступило на рассвете. У племянника султана имелись и пехотинцы, однако они отправились на север несколькими днями раньше, чтобы присоединиться к армии Салах ад-Дина. Теперь тысяча хорошо обученных всадников на свежих лошадях могла двигаться достаточно быстро, не приноравливаясь к темпу пехоты, и за день покрыть значительное расстояние. А уж если их не связывал обоз…
Даниэль слушал разговоры чутко, как зверек, а потому услыхал много интересного. Салах ад-Дин, судя по всему, намеревался обогнуть озеро Кинерет и осадить Тиверию, город, находившийся в безраздельном владении Раймунда Триполийского. Раймунд считался одним из самых храбрых воинов Святой Земли и одним из самых разумных. Он враждовал с великим магистром тамплиеров Жераром де Ридфором, жаждавшим крови сарацин; Раймунд противостоял ему, уверяя, что неразумно ссориться с Салах ад-Дином. Именно поэтому король Балдуин IV, мудрый правитель, к сожалению, больной проказой, так привечал ранее графа Триполи и назначил регентом при своем семилетнем племяннике. Два года назад король скончался, а через год после его смерти племянника тоже прибрал Господь. Раймунд, заключивший перемирие с Салах ад- Дином на четыре года, оказался бессилен перед жаждой крови, охватившей многих. Вопреки воле покойного короля, в Иерусалиме был коронован Ги де Лузиньян, находившийся под влиянием Ридфора, и судьба королевства, считал Даниэль, решилась именно в этот миг.
Теперь, летом 1187 года, крестоносцы пожинали плоды своей неуемной жажды битв. Салах ад-Дин, оскорбленный нарушением договора и нападениями на торговые караваны, показал свою мощь. Он стягивал силы к северу озера Кинерет, чтобы занять Тиверию и оттуда уже двинуться на Иерусалим, стремясь покончить раз и навсегда с вопросом господства крестоносцев в Святой Земле. Даниэль полагал, что ему это вполне может удаться.
Пока же оставалось следовать вместе с всадниками Аз ад-Дина к предполагаемому месту битвы.
Даниэль немного жалел, что арабам так легко удалось захватить его и леди Александру, но лишь немного. По нынешним неспокойным временам тайными тропами на тот берег Иордана не переберешься, все броды охраняются, вопрос в том – кем. Рано или поздно два подозрительных путника попались бы сарацинскому дозору, и как бы поступили с ними тогда – остается лишь гадать. Сейчас же плен можно даже назвать приятным, к тому же он соответствовал планам Даниэля. А так как Александра – благородная дама, ей и ее слуге было позволено следовать в свите Аз ад-Дина во главе войска, чтобы не глотать пыль.
Утром Даниэль увидел ее во дворе, куда Александру сопроводили слуги Аз ад-Дина; она облачилась в одежды, более подходящие ей по статусу и, несомненно, подаренные хозяином замка. В этих шелках и парче Александра выглядела, как настоящая восточная красавица, – и Даниэль обрадовался, увидав на ее руке подаренный им браслет среди других браслетов, золотых и серебряных, украшенных драгоценными камнями.
Когда она подошла, он поклонился ей:
– Госпожа.
– Почему ты снова называешь меня так? – Александра хмурилась. – Я ведь велела тебе…
– Я буду звать вас по имени, если мы снова окажемся одни в пустыне или же где-то еще, когда никто иной не сможет нас услышать. Пока же примите мое почтение.
Она досадливо поморщилась, но спорить дальше не стала.
– Вы выглядите, как утренняя роза, – Даниэль припомнил комплимент – один из тех, которыми так ловко сыпал Фарис, стоило ему узреть даму.
– Аз ад-Дин преподнес мне дары, и я приняла их.
Весьма любезно со стороны сарацина, собирающегося получить богатый выкуп за плененную графиню. Зато все довольны. Даниэль оценил дальновидность Аз ад-Дина.
– Как твоя рана? – спросила Александра.
– Все хорошо, моя госпожа. Ко мне прислали лекаря и еще дали новую рубаху. Я смогу ехать верхом и защищать вас.
– Ты и так защитил меня, – тихо сказала она. – Я хотела спросить…
Но тут появился Ихсан аль-Навид, и пришлось прекратить беседу. Войско выступало.
Следующий шанс поговорить представился уже на марше, когда всадники Аз ад-Дина бодрой рысью спустились с холма и повернули на север. Даниэль ехал рядом с Александрой, и некоторое время она молчала, а потом заговорила все же:
– Я хочу задать тебе вопрос. Кто был тот человек, которого ты убил вчера? Откуда он взялся?
Даниэль имел достаточно времени, чтобы подумать, как отвечать.
– Грабитель, моя госпожа. Он хотел увести наших лошадей и забрать все наше имущество.
– Тогда о чем ты говорил с ним так долго?
– Он увидал во мне… равного и предлагал поделиться. – Ложь давалась Даниэлю нелегко, однако рассказывать Александре, что за ней пришел убийца, нанятый мужем, не годилось вовсе. Пока не годилось. Всему свое время.
– Почему же ты не согласился? – спросила она с усмешкой.
– Я не люблю делиться, госпожа.
– А Бог велит.
– Бог… велел любить ближнего своего и благословлять проклинающих нас. А мы едем на битву.
– Что же будет? – спросила Александра, и в голосе ее проскользнули нотки отчаяния.
– Вам действительно не стоит бояться. Мы пленники, и нас уважают. Мы проследуем с этими воинами, а
