– Как знаете, граф. Как знаете, – Франсуа неторопливо отвел своего спутника в сторону, подальше от карточного стола Анны Австрийской. – Между прочим, я как раз собирался дать вам одно деликатное поручение.
– Всегда к вашим услугам, монсеньор.
– Вы запомнили мадемуазель де Лажуа?
– О да.
– В таком случае, мне хотелось бы, чтобы вы проследили за ней, узнали, с кем она встречается, есть ли у нее какие-либо тайны, может быть, слабости…
Граф де Шантонеф поклонился. На лице его появилась жесткая усмешка.
– Сделаю все, что в моих силах, монсеньор.
Маркиза д’Оди провела эту ночь более чем скверно. Напуганная вчерашней встречей в Лувре, она дремала чутко, в страхе просыпаясь от каждого звука. А огромный старый дворец, как выяснилось, был просто наполнен ночными звуками. В результате утром девушка вскочила едва ли не раньше прачек и собиралась уже уехать, когда наткнулась на маркиза. Гости остались в отеле д’Оди, и Луи-Батист полагал, что дочь поможет развлекать их и дальше. Виолетта не смела ослушаться, к тому же королева официально освободила ее от присутствия сегодня во дворце. Пришлось терпеть светскую пытку дома. Виолетта улыбалась, вела беседы, но сердце ныло. Наконец, гости засобирались домой.
Уже сгущались сумерки. Виолетта велела заложить карету. Написал ей Эме или нет, но он сейчас казался мадемуазель де Лажуа единственным человеком, у которого она могла просить совета. Правда, Виолетта, так же, как и принцесса Конде, не имела понятия, где найти шевалье. Единственным преимуществом девушки оказалось провинциальное воспитание, в котором было заложено намного меньше условностей, чем требовала придворная жизнь. Поэтому вместо того чтобы ломать голову о том, насколько превратно люди могут истолковать ее расспросы, маркиза велела Жаку ехать прямиком в Пале Кардиналь.
Судьба была благосклонна к девушке. Первый же гвардеец, которого она увидела из окна – один из патрульных, охранявших ворота дворца, – показался Виолетте знакомым.
– Вот вас-то мне и нужно, сударь, – маркиза, отодвинув занавеску, поманила Кароньяка к экипажу.
Мсье Булот, охочий до любых сплетен, тут же расплылся в довольной улыбке, в свою очередь, узнав даму.
– Я к вашим услугам, сударыня.
От усердия он скинул шляпу, щедро подметая роскошным пером парижскую мостовую.
– Не подскажете ли мне, любезный, где я могу найти вашего лейтенанта?
– Шевалье де Фобера? – с самым наивным видом переспросил Кароньяк, хоть и не сомневался в ответе девушки. Виолетта кивнула. – Так он у себя дома. Лейтенант снимает флигель на улице Святой Анны.
– Будьте любезны, скажите моему кучеру точный адрес.
Эме, одетый в темные брюки, легкие сапоги и белую рубаху, сидел в мягком кресле за столом (вставать де Фобер начал уже утром) и как раз занимался тем, чего мадемуазель де Лажуа ожидала от него еще вчера: пытался написать маркизе д’Оди письмо. Текст этого послания давался шевалье с явным трудом, хотя обычно лейтенант де Фобер не испытывал недостатка в красноречии. Впрочем, он вообще нечасто писал женщинам, сие обстоятельство могло послужить своего рода оправданием.
– К вам маркиза д’Оди, сударь, – с порога сообщила мадам Нуарэ, хозяйка дома. Не дав растерявшемуся шевалье времени на осмысление этой неожиданной новости, она пропустила мадемуазель де Лажуа в комнату и закрыла дверь с той стороны, предварительно предупредив: – Я ухожу. Если вам что-то понадобится, то скажите сейчас.
Де Фобер молча покачал головой, и мадам Нуарэ ушла.
– Виолетта? – Эме позволил себе деликатно удивиться. И тут же торопливо скомкал лист бумаги, над которым страдал последнюю четверть часа.
– Я вам помешала, шевалье? – поинтересовалась девушка, старательно пряча неловкость за светской улыбкой. Видеть лейтенанта оказалось не менее мучительно, чем не видеть его. Маркиза уже успела тысячу раз мысленно напомнить себе, что она явилась сюда по делу, но помогало это мало. Оставалось только улыбаться. – Очередное донесение его высокопреосвященству?
– Нет. На этот раз я пытался написать вам.
– Мне? Вот как. Ну, так отдайте письмо мне. Раз уж я здесь, – мадемуазель де Лажуа протянула руку за бумагой, но Эме не спешил с ней расстаться.
– Не стоит. Сегодня я не в ладах с красноречием.
– В таком случае отдайте чернильницу. Мне кажется, вы ее вот-вот уроните.
Кто-то подумает, что это был довольно неуклюжий повод для того, чтобы подержаться за руки. Но и Виолетту, и де Фобера он вполне устроил. Теперь девушка держала чернильницу, пальцы лейтенанта ласково обнимали ее запястье, и при этом взгляд мужчины сделался настолько красноречив, что мадемуазель де Лажуа вскоре ощутила, как запылали щеки.
– Вы заставляете меня смущаться, – тихо заметила маркиза.
– Почему? Я всего лишь любуюсь вами, Виолетта. Неужели это вам настолько неприятно? – Эме вздохнул. – Клянусь, я согласился бы получить еще дюжину ударов шпаги, только бы вновь оказаться в той трактирной комнате в Бюре-сюр-Иветте.
– Дюжину? Вы переоцениваете себя, шевалье, – укоризненно заметила девушка. – Хватило одного удара, чтобы едва не отправить вас на небеса. Не думаю, что «еще дюжина» – это удачная просьба к Господу.
– Оно того стоит.
– Что именно?
– Ваше общество.
– Не обольщайтесь. Я приехала… по делу…
– А-а, – откровенно разочарованно протянул лейтенант. – По поручению королевы?
– Нет, не совсем. Помните того мертвеца в Булонском лесу? – Виолетта нерешительно опустилась в соседнее кресло. Так будет удобнее, раз уж де Фобер так и не соизволил отпустить ее руку.
– Еще бы. Я ему в какой-то степени многим обязан.
– Мне не до шуток! Вы узнали, кто был этот бедолага?
– Честно говоря, нет. Мазарини отправил меня в Нуази сразу после королевской прогулки. Так что этим покойником занимались другие люди. А в чем дело?
– Мне кажется… Нет, я уверена, что видела убийцу.
– Где?
– Той ночью, когда… ну, вы знаете… на дороге, среди людей де Бофора. А потом вчера в Лувре.
– Что значит, «той ночью»? – сразу не сообразил Эме. – Кого вы там могли видеть, кроме мертвецов?!
– Десяток живых вооруженных мужчин, которые только что покончили с тремя ненормальными гвардейцами и собирались вновь преследовать карету королевы.
Де Фобер дернул маркизу за руку так, что она едва не упала.
– Вы пытаетесь сказать мне, что у вас хватило глупости ввязаться в драку с людьми герцога?!
– Речь шла о чести ее величества. К тому же со мной были слуги. Я даже умудрилась оставить отметину на физиономии этого де Шантонефа…
– О Господи! – Эме в изнеможении откинулся на спинку кресла. – Вы еще там и фехтовали?
– Почему нет? Отец учил меня… Ну же, не нужно злиться, шевалье!
– Я не злюсь. У меня просто нет слов, сударыня. Он вас видел, этот убийца? Он вас узнал?
– Ночью на дороге – вряд ли. Было темно. Да и я, к счастью, оказалась в мужском платье. А вчера в Лувре, думаю, узнал. Но это еще не все.
– Даже и не сомневаюсь.
– Не язвите. Тогда в лесу я не сказала вам всей правды.
– В этом я не сомневаюсь тем более!
– Перед смертью тот человек передал мне кое-что… Письмо для Анны. От ее брата, короля Испании.
