патрульных полицейских, мы вышли к высокому двухэтажному особняку из желтого камня.
— Это здесь, — объявил призрак. — Только мне объяснили, что стучать лучше с черного хода, тогда есть шанс, что Типа откроет.
— А мы не будем стучать, — сказала Сотофа. — Просто возьмем да и войдем через парадную дверь, как солидные, уважаемые люди… А талисманов-то она понавешала, чтоб я так жила! Вот же глупая девочка! Не понимает: те, от кого имеет смысл запираться, все равно войдут.
Пока она сокрушалась, сэр Джуффин положил ладонь на дверную ручку, постоял неподвижно несколько секунд и галантно распахнул перед нами дверь.
— Надо будет не забыть оштрафовать себя на полсотни корон, — ухмыльнулся он. — Все-таки двадцать шестая ступень Черной магии, нехорошо!
— Тем более что для этих замков вполне хватило бы и восемнадцатой, — подмигнула ему Сотофа. — Так что давай штрафуй, раз погорячился. Ты из левого кармана в правый деньги перекладываешь или наоборот?
— Обижаешь. С нижней полки сейфа на верхнюю. Таким образом возвращаю казне чуть ли не половину средств, отпущенных Тайному Сыску на непредвиденные расходы.
Пока эти двое препирались, мы с Мелифаро вошли в просторный темный холл. Воздух здесь был немного затхлый, как в нежилом помещении. Неудивительно: ни окон, ни дверей — кроме той, через которую мы вошли. Можно было подумать, что огромный двухэтажный особняк, который мы видели на улице, — обман, декорация, возведенная вокруг крошечного, необжитого пространства.
— Ах да, как же я могла забыть! — улыбнулась леди Сотофа. — Вот, к примеру, этому, милые мои, я ее и научила. Маленькая житейская хитрость, очень полезная для всякой одинокой женщины, которая боится грабителей… или, наоборот, полицейских. Правда, стены выглядят как настоящие? И даже запах вполне достоверный. А на самом-то деле одной стены нет вовсе. И знаете, что плохо?.. — С этими словами леди Сотофа вдруг извлекла из-под полы форменного бело-голубого лоохи блестящую черную тросточку, одним щелчком превратила ее в огромный зонт и выставила вперед, словно бы вдруг решила прикрыть нашу теплую компанию — но не от дождя, который идет сверху, а, скажем, от садовника, вооруженного шлангом.
— Нам не видно, что происходит за стеной, а мы — как на ладони, вот что плохо, — закончила она. — В этом, собственно, и состоит смысл всякой охранной иллюзии… Впрочем, Типы в той комнате скорее всего нет. А то стала бы она ждать, пока я закончу лекцию, как же… Но вы уж держитесь за мной: этот зонтик делает нас не то чтобы совсем уж неуязвимыми, но почти… Тебя, мальчик, это тоже касается, хоть ты и призрак, — прикрикнула она на Трикки Лая, который, как я понимаю, только начал входить во вкус своего нового состояния и теперь радостно кувыркался под потолком. — Думаешь, на призраков никакой управы нет?
— Знаю я одну такую управу, — проворчал Мелифаро. — Левая клешня нашего сэра Шурфа называется…
— А кто самолично испепелил призрак Джубы Чебобарго?[10] — напомнил ему Джуффин. — Я тебе этого, имей в виду, до конца дней не прощу. Так что не прибедняйся.
У нашего начальника совершенно невообразимая манера нас хвалить. Вот он уже фразу закончил, умолк, а несчастная жертва начальственного одобрения стоит, скребет в затылке и пытается понять: то ли ему сейчас премию выдадут, то ли инспектировать каторжную тюрьму Нунду на годик-другой сошлют. А ему просто сказали, что он тоже иногда бывает молодец, не хуже других. И вот всегда так!
Леди Сотофа тем временем двинулась вперед, воинственно помахивая своим нелепым, огромным зонтом. Мы дисциплинированно следовали за нею, даже Джуффин не выпендривался. Не думаю, что он действительно нуждался в защите, скорее просто хотел сделать Сотофе приятное. Настоящим джентльменом шеф тоже умеет быть, только хочет очень уж редко.
Мы благополучно прошли сквозь стену, которая действительно была всего лишь иллюзией, и оказались в небольшой гостиной, обставленной богато и даже вроде бы со вкусом, но небрежно. Видно, что хозяйка дома отлично знает, как надо все устраивать, но ей давно уж лень и все равно.
Зонт леди Сотофы тут же исчез — то ли она сочла, что он больше не понадобится, то ли просто устала с ним таскаться. Трикки Лай сразу метнулся к потолку и принялся носиться вокруг лампы; увидев, что наша предводительница взирает на него с упреком, смутился и спрятался в пыльных складках оконной портьеры.
Мелифаро вдруг вспомнил о своих обычных обязанностях и незамедлительно приступил к обследованию незнакомого помещения. Подобрался, огляделся, смастерил умное лицо, обошел комнату по периметру, торжествующе указал на одно из окон:
— Ага, фальшивое! Кажется, что это — окно, даже вид на улицу Трех Сирот как настоящий. А на самом деле дверь. Ведет, как я понимаю, в соседнюю комнату. Сейчас я…
Он немного повозился с замком, тихо, но отчетливо пробормотал какое-то короткое заклинание. Я в этом, честно говоря, совершенно не разбираюсь, дверные замки — мое слабое место. Слабых мест у меня вообще больше, чем сильных, — в последнее время это стало как-то особенно отчетливо ясно.
— Ой, да нет же! Эту дверь ты так не… Стой!
Леди Сотофа попыталась помешать этому чудо-взломщику, но не успела. Раздался не то чтобы взрыв, скорее уж звонкий пук; окно в один миг превратилось в облачко цветной душистой пыли и осело на пол, а напротив Мелифаро оказалась голая кирпичная стена, без обоев и даже штукатурки.
— Что тут вообще происходит? — спросили одновременно два женских голоса. Первый временно принадлежал Мелифаро, который озадаченно разглядывал стену, зато второй звучал откуда-то сверху.
Я задрала голову к потолку, но никого не увидела.
— Ага, не грабители. Жаль, — голос звучал печально, но, в общем, вполне равнодушно. То есть ни страха, ни злости в нем точно не было, уж я-то в таких вещах разбираюсь.
— Хватит уже фокусничать, Типа, — сказала леди Сотофа. — Выходи, поболтаем. Тут с нами один славный молодой человек — ты представляешь, нынче ночью он остался без тела! И я, не поверишь, догадываюсь, куда оно подевалось.
— И я, будешь смеяться, тоже догадываюсь, — в тон ей ответила хозяйка дома.
Я наконец поняла, что она разглядывает нас сверху, через маленький смотровой люк, спрятанный среди потолочных балок.
Призрак Трикки Лая тут же оставил полюбившуюся ему портьеру и стремительно взмыл вверх. Я так понимаю, будь у него руки, он бы набросился на обидчицу и тряс бы ее, как плодовое дерево, с криком: «Отдай меня обратно!» — но сейчас только и смог, что плеснуть ей в лицо цветным туманом. В ответ раздались гортанные восклицания и щелчки.
— Не вздумай! — рявкнула Сотофа. — Типа, если что, я тебя своими руками прикончу, имей в виду!
Не дожидаясь ответа, она вспыхнула, рассыпалась на великое множество алых и белых искр, которые метнулись вверх, к потолку, и тут же исчезли.
Мы с Мелифаро, честно говоря, вообще не успели понять, что происходит. Зато наш начальник был доволен.
— Хороша! — с нежностью сказал он. — Что вытворяет! Ей только повод дай…
Я только было открыла рот, собираясь спросить: «А что именно она вытворяет и зачем?» Но где-то совсем рядом уже зацокали две пары каблучков, потом часть стены исчезла, без шума и иллюминации, и нашим взорам предстала вторая половина гостиной, куда более опрятная и обжитая, чем та, где мы находились. В дальнем конце имелась крутая деревянная лестница, ведущая на второй этаж; по ней как раз спускалась леди Сотофа, дружески обнимая за талию другую женщину, высокую и изящную, с растрепанными седыми волосами. Выражение лица у этой леди было такое виноватое и одновременно недовольное, словно Сотофа тащила ее за ухо.
Сегодня я не раз слышала, как Типу Брин называли «старухой». Так вот, никакой старухой она не была. Очень привлекательная женщина средних лет, просто рано поседевшая и запустившая себя до безобразия. Но даже мне было ясно, как легко это поправить — при том что во всех этих хитростях, традиционно именуемых «женскими», вообще ничего не понимаю.
