преувеличила… Оливье слишком горд, чтобы проявить свою слабость. Тем более перед женщиной. Он не решился рассказать вам правду.
– Нет… нет, это не может быть правдой… – Мысли в голове Колетт перепутались настолько, что она сейчас с трудом назвала бы и собственное имя. Весь мир перевернулся с ног на голову.
– Оливье ухаживал за вами только потому, что чувствовал себя виноватым… Он возомнил себя святошей, который вынужден нести до конца дней тяжкий крест. Вы понимаете, о ком я говорю? Колетт, почему вы молчите? Неужели вам совсем уж не о чем мне сказать? Могли бы хоть поспорить… сказать, что Оливье любит вас… – Катрин усмехнулась с таким видом, словно сама мысль о любви Оливье к Колетт казалась ей абсурдной.
– Оливье любит меня, – едва слышно, без прежней уверенности сказала Колетт.
– Не смешите меня! – фыркнула Катрин. – Оливье испытывает к вам жалость. Еще бы! Такая молодая и привлекательная женщина – и в инвалидной коляске. Да еще и по вине непогрешимого доктора Лорана.
– Оливье ни в чем не виноват… авария произошла потому, что Жан-Пьер не следил за дорогой… Мы с ним ссорились, обвиняли друг друга во всех смертных грехах… Бог наказал нас…
– Какое самоуничижение, дорогая Колетт! Только на самом деле вы сами не верите в то, что сейчас говорите. Вы знаете не хуже меня, что, если бы Оливье не метнулся на дорогу перед самым автомобилем, вы бы благополучно добрались до дома и… быть может, занялись со своим Жан-Пьером любовью. Не было бы никаких проблем. Оливье остался бы со мной, а вы со своим дружком. Кстати, если вам интересно, он заигрывал со мной. Похоже, он чересчур увлекается порнофильмами с «медсестричками». Заявил, что всю жизнь мечтал заняться сексом на больничной койке…
– Видимо, вы напомнили ему кого-то из порнозвезд, – с легкой иронией предположила Колетт.
Катрин поняла, что бьет не по той цели. Колетт нисколько не задевали ее слова о Жан- Пьере.
– Только не говорите, что простите Оливье.
– Это вас не касается.
– И все же? Мне любопытно, как вы собираетесь ему отомстить. Вы ведь не откажетесь от своей клятвы, не так ли? Только представьте: именно из-за Оливье вы сейчас находитесь в инвалидной коляске и не можете даже уйти от меня. А он спокойно гуляет по парижским улицам, флиртует с женщинами… Вы для него – крест, тяжкое бремя, обуза, которую он из-за каких-то глупых соображений вознамерился тащить на своих плечах до скончания века. Им движет вовсе не любовь, а жалость… Слышите, Колетт? Вы можете вызвать у мужчины только жалость! – Катрин одарила Колетт высокомерно-презрительным взглядом, упиваясь своим превосходством. – Извините, мне пора возвращаться на свое рабочее место. Могу проводить вас до дверей… Хотя, возможно, вы все-таки желаете дождаться Оливье? Он будет через час.
– Но вы ведь сказали, что…
– Не будьте наивной дурочкой, мадмуазель Вернон. Неужели вам все нужно объяснять на пальцах, как в детском саду? Это я вам позвонила утром. Должна же я была поговорить с вами с глазу на глаз. Кстати, вы знаете, что Оливье рисковал остаться без работы из-за своего упрямого желания наблюдать вас? Конечно, этого вы тоже не знали. Вы думали, что доктор Лоран – единственный лечащий врач больницы, – с сарказмом заметила Катрин. – Вашим физиотерапевтом должен был стать доктор Крюшо. Кстати, отличный специалист. Если надумаете сменить врача… очень рекомендую.
Катрин многозначительно улыбнулась и вышла за дверь, оставив Колетт наедине с ее мыслями. А мысли были одна мрачнее другой. Самое ужасное – Колетт не знала, что ей делать… что сказать Оливье… говорить ли с ним вообще… простить или… проклясть?
– Что стряслось?
Верные подруги Мадлен и Натали стояли на пороге квартиры Колетт через пятнадцать минут после ее тревожного звонка.
Она ни о чем не стала им рассказывать по телефону. Просто сказала: «Приезжайте как можно скорее. Вы мне нужны».
– Проходите. – Колетт вяло махнула рукой и вымученно улыбнулась.
Мадлен и Натали прошмыгнули в квартиру и направились в гостиную, не дожидаясь приглашения хозяйки.
– Почему ты не в больнице? – как можно более бесстрастным голосом спросила Натали, заранее зная, что печаль Колетт каким-то образом связана с ее доктором.
– Я… Оливье меня обманул, – после паузы ответила Колетт и расплакалась.
– Держи платок. – Мадлен протянула подруге бумажную салфетку с ароматом цитруса.
– Спасибо. – Колетт шмыгнула носом.
– А теперь рассказывай обо всем по порядку, – потребовала Натали, поудобнее устроившись на диване.
– Все кончено… все… он обманывал меня с самого первого дня. А я, идиотка, верила каждому его слову…
Подруги переглянулись и синхронно пожали плечами.
– Колетт, мы ничего не понимаем… Оливье обманывал тебя?
– Угу. – Колетт всхлипнула.
– Нам казалось, что у вас все хорошо. Ты выглядела такой счастливой…
– Я и была счастлива. Как я могла подумать, что Оливье и впрямь полюбил меня… тем более после аварии!
– Колетт, не мели чепухи. Ты заслуживаешь любви самого лучшего мужчины! – запальчиво возразила Натали.
– Просто… у вас все так быстро завертелось… ты так решительно порвала с Жан- Пьером… начала встречаться с Оливье… – Мадлен задумчиво потерла переносицу.
– Мне казалось, что мы созданы друг для друга. Зачем тогда тянуть и терять драгоценные минуты жизни?! Разве ты долго сопротивлялась, когда встретила Жерома?
Мадлен улыбнулась.
– Вообще-то я целую неделю не соглашалась встретиться с ним. Боялась разочароваться или потерять разум от любви.
– Зато после первого свидания перебралась к нему с чемоданами, – напомнила Натали.
– У меня перехватывало дыхание и потели ладони, когда я разговаривала с Жеромом по телефону. Я думала, он решит, что я косноязычная истеричка. – Мадлен усмехнулась. – Жером казался мне верхом совершенства. Красивый, умный, веселый… А потом я поняла, что не могу прожить без него ни дня. Вот так все и произошло. Мы стали жить вместе, а через месяц сыграли свадьбу.
– Жаль, что не всем так везет, – грустно заметила Колетт, промокнув очередную порцию слез платочком.
– А мы уж с Натали готовились к твоей свадьбе, – разочарованно вздохнула Мадлен.
– Тсс, – шикнула на нее подруга. – Разве ты не видишь, что Колетт расстроена? Зачем бередить свежую рану?!
– Я просто хотела сказать, что Оливье нам понравился.
– Мадлен, вы ведь видели его всего пару раз, когда навещали меня в больнице. По- моему, вы даже и парой фраз не обменялись, – заметила Колетт.
