— Это прекрасное предложение, Джуффин! — взволнованно сказала Манта. — Мы и не рассчитывали… Но люди будут нас бояться, вот что плохо. Мне-то не привыкать, когда я была живой и считалась самой страшной старой ведьмой в Гажине, от меня все соседи шарахались. А призраков они еще больше боятся, уж я-то знаю.
— Ничего, — ухмыльнулся я. — Стерпится — слюбится. Впрочем, у меня есть забавная мысль. В городе, как вы знаете, начинается карнавал. Люди совершенно счастливы. После того, что они пережили вчера ночью, когда я превратил Гажин в Мормору, им теперь сам Лойсо Пондохва не страшен. Давайте-ка я вас прямо сегодня им и представлю. Как храбрых товарищей по былому несчастью и будущих защитников. В качестве карнавальной мишуры вы будете просто восхитительны… Кстати, скажу-ка я горожанам, что это вы помогли мне одолеть Властелина Морморы. В таком деле и приврать не помешает, пусть люди с самого начала будут вам благодарны.
На этом месте привидения засмеялись. Очень тихо, зато все одновременно. Если вы не слышали, как смеются тысяча сто одиннадцать призраков одновременно, то и объяснять бесполезно, как это бывает, — не поймете. Скажу только, что это был чрезвычайно интересный опыт.
— Но мы действительно очень помогли тебе, Джуффин, — сквозь смех объяснила Манта. — А ты и не заметил? Очень мило! Как только Мормора опустела, мы сразу смекнули, чем дело пахнет. Вырвались на волю и принялись расплетать ослабшую Сеть. Я давно прознала о ее существовании; собственно, именно попытка уничтожить Сеть и стоила мне жизни. Так-то Лаздей до меня, пожалуй, не добрался бы… Но вместе мы, как видишь, справились. В этом смысле у нас гораздо больше возможностей, чем у живых людей, сам понимаешь.
О да. Сказать, что я был удивлен, — значит ничего не сказать.
— Так это вы поскубали серую паутину на Темной Стороне?
— А ты думал, она сама протерлась? — насмешливо спросила Манта. — Ну-ну.
Я был изрядно обескуражен. Но отвесить гажинским призракам самый низкий поклон, какой нынче даже Королю только по большим праздникам полагается, у меня ума хватило. Такие вещи лучше делать сразу, а не откладывать на потом.
— Тем более, — заключил я. — Тогда горожане просто обязаны сказать спасибо своим настоящим спасителям. И порадоваться, что теперь у Гажина будет самая надежная защита, почище, чем в Шиншийском Халифате, жителей которого опекают духи Красной пустыни, да так заботливо, что шиншиец даже палец оцарапать не может, пока не покинет родину.
— Ну, положим, так далеко наша опека не зайдет, — строго сказала Манта. — Излишняя забота вредит даже младенцам, а о взрослых людях и говорить нечего.
Я подумал, что у нового Гажинского Тайного Сыска будет очень мудрая начальница. Вот уж повезло так повезло.
Дальнейшие события развивались по моему сценарию, и даже еще лучше. Разноцветная компания привидений совершенно не напугала подгулявших горожан, а бесчисленные мелодраматические встречи призраков с уже похоронившими и оплакавшими их близкими превратили церемонию представления новых защитников города в трогательное, даже душещипательное действо.
К утру в доме моего друга Зогги спали уже не двое, а шестеро детишек. Некоторые призраки обнаружили, что их сыновья и дочки не слишком довольны своей жизнью у дальних родственников, и поспешили передать детей в более надежные руки. Я подозревал, что это только начало, и оказался прав: спустя несколько дней Белый Клок как сумасшедший носился по Торговому Острову в поисках дома с садом, где можно было бы разместить сорок восемь маленьких квартирантов. Посовещавшись со своим призрачным войском, я отдал распоряжение перечислять на содержание нового приюта все жалование, положенное Гажинскому Тайному Сыску по штатному расписанию. Привидениям деньги уж точно ни к чему, а Зогги и детишкам пригодятся.
Призраки оккупировали Сизый Дом; впрочем, некоторые предпочли поселиться на собственных чердаках, в кладовых и каминах. В общем, как-то они все устроились; многие еще и получше, чем при жизни. В течение нескольких лет я регулярно наведывался в Гажин, проверял, как идут дела у Манты и ее приятелей, а потом понял, что могу не суетиться: они и сами прекрасно справляются. Собственно, привидения охраняют Гажин по сей день, и должен сказать, что на моей памяти еще ни одно провинциальное Тайное Сыскное Войско не работало столь исправно.
Впрочем, ничего удивительного. У мертвых действительно совсем другие возможности.
Юный Абилат отправился со мной в Ехо. Легко, почти без подготовки сдал экзамены в Королевской Высокой Школе, получил звание знахаря и немедленно принялся за дело. Первые лет сорок я понемногу обучал его Истинной Магии, да и теперь не выпускаю из виду, не даю останавливаться на достигнутом. Сэр Абилат большой молодец, как знахарю ему на сегодняшний день нет равных, но могущество, как известно, величина непостоянная, а обучение в нашем деле не всегда заканчивается даже после смерти. Ну а при жизни-то и вовсе грех успокаиваться, будь ты хоть четырежды Главный Королевский Знахарь, о котором судачат, что одно только твое имя помогает вылечить добрую половину болезней. Дескать, знай себе повторяй дюжину раз перед едой: 'сэр Абилат Парас', — и исцеление придет само собой. Глупости, конечно.
Хотя — кто знает?..
Мои каникулы в Гажине имели еще одно забавное последствие. Сэр Кофа Йох, непревзойденный знаток городских сплетен и коллекционер чужих тайн, рассказывал мне, что в дом Шурфа Лонли-Локли несколько раз наведывалась таинственная незнакомка. Высокая, белокурая, в роскошном лоохи из куманских шелков, небрежно, по-мужски застегнутом драгоценной булавкой. Впрочем, сэр Шурф довольно быстро сообразил, что Тинну интересуют не столько любовные шашни, сколько Истинная магия, проникся уважением к ее высокой цели и привел свою подружку ко мне. А я сдал ее на руки леди Сотофе Ханемер, самой могущественной ведьме не только в Ордене Семилистника, но и во всем нашем Мире. Во всяком случае, равных ей я пока не встречал.
Кроме всего прочего, Сотофа — великая мастерица превращать глупеньких девочек в веселых ведьм. А уж когда к ней в руки вместо глупенькой девочки попадает умная взрослая женщина, страшно даже подумать о последствиях такой встречи. В смысле, дух захватывает.
Леди Нитта — таково было настоящее имя Длинной Тинны — под Сотофиным руководством пошла в гору, да так резво, что я вскоре потерял ее из виду. Так уж у женщин Семилистника заведено: чем больше у них могущества, тем меньше связей с Миром, и только одна Сотофа у всех на виду. Считается, будто она такая грозная, что ей уже все можно. И это, к слову сказать, чистая правда.
И последнее, чтобы уж никаких недомолвок.
Тайна серой паутины, которую унес с собой в небытие Лаздей Махикала, ясное дело, не давала мне покоя. Я начал разгадывать эту загадку из любопытства, потом заинтересовался по-настоящему, а кончил тем, что эта тайна стала началом нового, самого захватывающего этапа моей жизни.
Лаздей, растяпа, с горем пополам усвоил только азы бесконечно сложного и увлекательного искусства преображения Мира. Ему показалось, что этого достаточно, да иначе и быть не могло. Я ведь уже говорил: простак не может стать хорошим колдуном, тут ему никакой природный талант не поможет.
Я же выяснил, что, сплетая свою паутину на Темной Стороне, можно не только навязывать другим живым существам собственные мечты и кошмары — для таких глупостей, собственно, и магия-то не требуется! — но и создать новую, совсем иную реальность. Можно — вместо уже существующей, а можно — рядом, чуть в стороне, в качестве изящного дополнения к обитаемой Вселенной. Именно так, к слову сказать, родился этот безымянный город, где мы с вами сидим. И не только он, конечно. Таких рукотворных волшебных мест куда больше, чем кажется, только успевай примечать.
Я не так уж мало прожил на свете и практически разучился говорить: 'не могу', 'не знаю', 'не понимаю' — повода давненько не было. Но бесконечные новые возможности играть с реальностью все еще кружат мне голову, как любовь и война мальчишке-подростку. Следовательно, жизнь моя только начинается — в который уже раз.
