— Хм? А, это всего лишь подсказка, которую мой учитель придумал для запоминания. Смотри, на что похоже начало любого эйона: верхняя линия означает побережье, косая черта напоминает гряду Атадских гор, а точка в центре — это озеро Алоное.
Галлдон встал и подошел поближе — задумчиво вглядеться в висящий в воздухе эйон.
— Она права, сюл. Действительно похоже на карту Арелона. А в книгах ничего не говорится об этом?
— Нет, — пораженно ответил Раоден. — Я читал, что между эйонами и королевством существует связь, но в книгах ничего не говорилось о том, что символы в прямом смысле изображают его очертания. Наверное, такое объяснение казалось ученым слишком простым.
Галладон взял со стола свою книгу и раскрыл на последней старнице — карте Арелона.
— Рисуй, сюл. Иначе твой эйон погаснет.
Принц последовал совету, его палец вернулся к вычерчиванию привычных линий. Дьюл развернул рядом карту, а Сарин придвинулась поближе. Они переводили взгляды с тонкого листа бумаги на эйон.
— Долокен! — вдруг выругался Галладон. — Сюл, ты посмотри! Пропорции полностью совпадают, даже наклон точь-в-точь повторяет наклон гряды.
Раоден последним штрихом закончил символ. Он подошел к друзьям, рассмотрел карту и поглядел на Сарин.
— Но тогда что неверно? Горы по-прежнему на месте, и побережье, и озеро.
Принцесса передернула плечами.
— Не смотри на меня. Эксперт у нас ты; я даже первую линию правильно провести не могу.
Принц еще раз внимательно осмотрел эйон. Через несколько секунд тот сверкнул короткой вспышкой и угас; какая-то неведомая преграда не давала прорваться заключенной в нем силе. Если предположение Сарин верно, то эйоны связаны с Арелоном гораздо теснее, чем он предполагал. То, что останавливало Эйон Дор, не могло не отразиться на королевстве.
Он повернулся, намереваясь похвалить Сарин за подсказку, но слова застыли у него на губах. Темные пятна на лице девушки поменяли цвет: они стали синими и фиолетовыми, как синяки. Казалось, они пропадают у него на глазах.
— Доми милостивый! — не сдержал возгласа Раоден. — Галладон, посмотри на нее!
Дьюл встревоженно обернулся, и в ту же секунду беспокойство пропало с его лица и сменилось благоговением.
— Что? — Принцесса нервно переводила взгляд с одного на другого.
— Что ты сделал, сюл? — спросил Галладон.
— Ничего! — Принц недоуменно глянул на то место, где висел его эйон. — Она выздоравливает от чего-то другого.
И тут его озарило. Сарин не умела рисовать эйоны. Она жаловалась на холод и продолжала настаивать, что ее не терзает непрерывная боль. Он потянулся и дотронулся до лица девушки; ее кожа была теплой — слишком теплой даже для новичка, тело которого еще не успело остыть. Принц дрожащими пальцами стянул с ее головы шарф и провел ладонью по светлым, начавшим отрастать колючим волосам.
— Идос Доми, — прошептал он.
Схватил ее за руку и потащил прочь из библиотеки.
— Дух, я не понимаю, — протестовала Сарин, когда они ворвались на привратную площадь Элантриса.
— Ты никогда не становилась элантрийкой. Это какой-то трюк; джьерн использовал его на себе, когда притворялся одним из нас. Каким-то образом Хратен научился вызывать у людей признаки шаода.
— Но…
— Подумай, Сарин! — Принц развернул ее лицом к себе и заглянул в глаза. Джьерн продолжал громко проповедовать со стены, но его слова искажало расстояние. — Свадьба с Ройэлом затевалась, чтобы посадить на трон сильного противника Шу-Дерет. Естественно, Хратен хотел воспрепятствовать ей и выбрал самый скандальный путь из всех возможных. Тебе не место здесь.
Он снова потянул ее за руку, намереваясь подвести к воротам. Но девушка упиралась изо всех сил.
— Я не уйду.
Раоден удивленно на нее уставился.
— Но ты должна… Это Элантрис, Сарин! Никто не хочет жить здесь.
— Мне все равно, — твердым голосом возразила принцесса. — Я остаюсь.
— Ты нужна Арелону.
— Королевству будет лучше без меня. Если бы я не вмешивалась, Йадон был бы жив, а Телри никогда не увидел бы трона.
Принц застыл. Он хотел, чтобы она осталась, хотел всем сердцем. Но он сделает все возможное, чтобы заставить ее покинуть Элантрис. В городе ее ждет смерть.
Ворота открывались: джьерн сверху разглядел свою добычу.
Сарин с широко распахнутыми в страхе глазами потянулась к принцу. Пятна уже почти пропали с ее лица; она была потрясающе красива.
— Ты думаешь, что мы можем себе позволить роскошь кормить тебя? — Раоден через силу заставил голос звучать грубо. — Думаешь, мы станем тратить еду на женщину, которая не одна из нас?
— Ничего не выйдет, Дух! — выкрикнула в ответ Сарин. — Я по глазам вижу, что ты говоришь неискренне.
— Тогда послушай правду, — прошептал принц. — Даже урезая порции, пищи в Новом Элантрисе осталось на несколько недель. Мы выращиваем зерно, но оно созреет нескоро. Все это время мы будем голодать. Все мы: мужчины, женщины, дети. Мы будем голодать, если только кто-нибудь снаружи не пришлет нам запасов.
Принцесса заметалась и бросилась к нему на шею, крепко прижимаясь к его груди.
— Будь ты проклят, — прошипела она сквозь слезы. — Именем Доми, будь ты проклят.
— Ты нужна Арелону, Сарин, — шептал он в ответ. — Если ты говорила правду и на трон сел пособник Фьердена, то у Элантриса не осталось будущего. Ты знаешь, что сделают с нами дереиты. В королевстве все пошло кувырком, и ты единственная, кому я доверяю поправить положение.
Она взглянула ему в глаза.
— Я вернусь.
Их окружили люди в желто-коричневых плащах. Они отпихнули Раодена от девушки, и он упал на склизкие камни мостовой, а гвардейцы уводили Сарин в открытые ворота. Принц лежал на спине, в хлюпающей слизи и смотрел снизу вверх на высокого человека в кроваво- красном доспехе. Джьерн мгновение постоял молча, повернулся и вслед за Сарин покинул город. Ворота с грохотом захлопнулись за его спиной.
ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ
Ворота шумно захлопнулись. На сей раз они запирали Сарин не в Элантрисе, а снаружи. Противоречивые чувства рвали ее душу на части, как голодные волки, не давая сосредоточиться на одном из них. Пять дней назад она попрощалась с прежней жизнью,
