Если кто-то прочтет эти слова, пусть знает, что сила и власть — очень тяжелая ноша. Постарайтесь не попасть в их ловушку. Пророки Терриса говорят, что у меня будет сила спасти этот мир. Но они же намекают, что у меня будет власть и разрушить его.
У меня появится возможность осуществить заветные желания. „Он возложит на себя власть, какой не было ни у кого из смертных“. Но философы предостерегают меня, что, если я буду своекорыстно пользоваться властью, мой эгоизм приведет к краху.
Разве такую ношу можно выдержать? Разве перед таким искушением можно устоять? Сейчас я чувствую себя достаточно сильным, но что будет, когда я прикоснусь к этой силе? Я спасу мир, конечно… но не попытаюсь ли я заодно и подчинить его?
Вот такие страхи мучают меня накануне возрождения мира, и я записываю их пером, на котором замерзают чернила. Рашек наблюдает за мной. Ненавидит меня. Пещера лежит над нами. Пульсирует. Мои руки дрожат. Но не от холода.
Завтра все кончится…»
Вин жадно перевернула страницу. Дальше ничего не было. Она вернулась, перечитала последние строки. И это все?
Наверное, Сэйзед еще не закончил перевод. Вин встала, вздохнула, потянулась. Она прочитала последнюю часть дневника на одном дыхании, и этот подвиг удивил ее не на шутку. Вокруг нее раскинулся сад Ренокса: аккуратные дорожки, ухоженные деревья и тихий ручеек — мирная картина, любимое место для чтения. Солнце уже клонилось к горизонту, становилось прохладно.
Вин не спеша пошла к особняку. Она совершенно не могла представить то место, которое описывал лорд-правитель. Она видела снег на горных вершинах, но очень редко наблюдала снегопад — да и то это была скорее смесь снега и дождя. Но очутиться там, где вокруг нет ничего, кроме снега, идти день за днем, постоянно боясь попасть под лавину…
Вин хотелось бы побывать в таком месте, несмотря на опасности. И хотя дневник описывал путешествие лорда-правителя не целиком, кое-что из упомянутого в нем — ледяные просторы на севере, огромное черное озеро, водопады Терриса — казалось просто изумительным.
«Если бы только он подробнее описал, как это выглядит!» — с легким раздражением подумала Вин.
Подробно лорд-правитель излагал лишь собственные страхи. Надо признать, что Вин, читая его дневник, начала испытывать к нему нечто вроде сочувствия, но ей трудно было связать этого человека с тем чудовищем, из-за которого умирало так много людей. Что случилось у Источника Восхождения? Что заставило лорда-правителя так ужасно измениться? Вин хотела это знать.
Войдя в особняк, она отправилась на поиски Сэйзеда. Она снова начала носить платья — если бы она показалась в штанах перед кем-то, кроме членов команды, это могло бы вызвать подозрение. На ходу она улыбнулась камердинеру лорда Ренокса и быстро взбежала по центральной лестнице в библиотеку.
Сэйзеда там не оказалось. На письменном столе не лежало ни единого листа бумаги, лампа была погашена. Вин сердито поджала губы.
«Куда он подевался? Лучше бы заканчивал перевод!»
Она спустилась, спрашивая всех встречных о Сэйзеде, и одна из горничных показала ей в сторону кухни. Вин нахмурилась и быстро пошла по коридору.
«Наверное, решил перекусить».
Сэйзед стоял на кухне в окружении слуг. Перед ним на столе лежал лист бумаги, и Сэйзед что-то негромко говорил. Он не заметил, как вошла Вин.
— Сэйзед! — окликнула она его. Он обернулся с полупоклоном.
— Да, госпожа Вин?
— Что ты делаешь?
— Проверяю кладовые лорда Ренокса, госпожа. Мне, конечно, предписано помогать тебе, но я по-прежнему остаюсь управляющим лорда, и у меня есть обязанности, которые я должен выполнять, когда не занят чем-то другим.
— Ты скоро вернешься к переводу?
Сэйзед удивился.
— К переводу, госпожа? Я его закончил.
— Но где же последняя часть?
— Я отдал ее тебе.
— Нет, — возразила Вин. — Там все заканчивается на ночи перед тем, как они вошли в пещеру.
— Это и есть конец, госпожа. Больше в дневнике ничего нет.
— Что?! — ошеломленно спросила Вин. — Но…
Сэйзед бросил взгляд на слуг.
— Нам лучше поговорить наедине, мне кажется. — Он дал слугам еще несколько указаний по списку, кивнул Вин, предлагая следовать за ним, и через заднюю дверь вышел в сад.
Вин помедлила, потом поспешила за Сэйзедом.
— Сэйз, но все не может кончиться так! Мы же не знаем, что там случилось!
— Мы можем предположить, — сказал Сэйзед, неторопливо шагая по садовой дорожке.
Эта часть сада была не такой красивой, как та, к которой привыкла Вин. Здесь росла в основном только коричневая трава и редкие кусты.
— Предположить что? — спросила Вин.
— Лорд-правитель должен был сделать нечто для спасения нашего мира, и он, безусловно, сделал, поскольку мир продолжает существовать.
— Наверное, — согласилась Вин. — Но потом он забрал себе силу… Должно быть, он не устоял перед искушением воспользоваться властью. Но почему там больше ничего не написано? Почему он ничего не сказал о том, что совершил?
— Возможно, сила слишком изменила его, — ответил Сэйзед. — Или он просто не чувствовал больше потребности в ведении дневника. Он достиг цели, он стал бессмертным, хотя это побочный эффект. Но вести дневник для грядущих поколений, если собираешься жить вечно… наверное, это излишне.
— Но… — Вин от разочарования скрипнула зубами. — Но это негодный конец для такой истории, Сэйзед!
Управляющий улыбнулся.
— Поосторожнее, госпожа! Если привыкнешь много читать, пожалуй, рискуешь стать ученой.
Вин покачала головой.
— Нет, если все книги заканчиваются так!
— Если тебя это утешит, — сказал Сэйзед, — то знай: не одна ты разочарована содержанием дневника. В нем нет почти ничего такого, что могло бы пригодиться мастеру Кельсеру… и, конечно, там нет ни слова об одиннадцатом металле. Я даже чувствую себя немножко виноватым, потому что пользу из книги в итоге извлек только я.
— Но о религии Терриса там тоже особо не говорится.
— Верно, там сказано совсем немного, — согласился Сэйзед. — Но если честно, то это «немного» — куда больше, чем мы знали до сих пор. Я только того боюсь, что не сумею передать эти сведения. Я должен переслать копию перевода дневника туда, где мои братья и сестры, хранители, смогут ее найти. Жаль ведь, если полученные знания умрут вместе со
