Эленд снова уставился в книгу.
— Да так, ничего особенного.
Вин пристально посмотрела на него.
— Эленд, я в Лютадели всего несколько месяцев, но даже я знаю, что таким ответам нельзя доверять.
— Ладно, — вздохнул лорд Эленд. — Это леди, с которой я, возможно, буду обручен.
— У вас есть невеста? — изумленно спросила Вин.
— Сложно сказать. Мы не предпринимали никаких шагов в этом направлении с год или около того. Может, все уже забыли об этом.
«Потрясающе!» — подумала Вин.
Мгновением позже к столу подошел один из приятелей лорда Льеза. Радуясь возможности избавиться от общества наследника Дома Венчер, Вин встала, принимая руку юноши. Но когда она шла к танцевальной площадке, то оглянулась на Эленда — и заметила, что он смотрит на нее поверх книги. Правда, он тут же сделал вид, будто читает.
Вин присела, чувствуя себя утомленной. Ей страшно хотелось сбросить туфли и растереть ноги, но Вин подозревала, что это неподобающий для леди поступок. Поэтому она осторожно воспламенила медь, создавая защиту, а потом подожгла свинец, чтобы прогнать усталость.
Но очень скоро она погасила сначала свинец, а потом и медь. Кельсер, конечно, уверял, что благодаря горению меди никто не сможет обнаружить ее алломантическую силу. Но Вин не была в этом уверена. Ведь когда в ней горел свинец, ее реакции становились слишком быстрыми, а тело — слишком сильным. Ей казалось, что наблюдательный человек вполне способен заметить это, даже если сам не является алломантом.
Свинец погас, и к Вин вернулась усталость. Она подумала, что за последнее время слишком привыкла к свинцу. Разумеется, причина была в ее ране, ужасно болевшей при каждом неловком движении, но все равно ей следовало поскорее восстановить собственные силы.
В определенном смысле ее сегодняшняя усталость была добрым знаком, ведь Вин очень много танцевала. Теперь, когда молодые лорды смотрели на Эленда как на опекуна, они уже не опасались приглашать Вин. А она, боясь, что отказ могут принять за политический ход, и ничего не зная о взаимоотношениях Великих Домов, принимала все приглашения. И теперь у нее не только болели ноги, ныла рана и ломило спину; от того, что Вин старалась запомнить подробности каждого разговора, она чувствовала себя совершенно выдохшейся морально.
«Хорошо, что Сэйзед заставил меня надеть туфли без каблуков», — со вздохом подумала Вин, делая глоток охлажденного сока.
Террисанин еще не вернулся с обеда, а Эленд исчез, хотя оставил на столе свои книги.
Вин пригляделась к ним. Интересно, если она сделает вид, что читает, молодые люди ненадолго оставят ее в покое? Вин стала перебирать книги. Той, что интересовала ее больше всех, — маленькой записной книжки в кожаном переплете, — среди них не было.
Вместо нее Вин взяла большой синий том и перетащила на свой край стола. Вин выбрала его из-за крупных букв. Неужели бумага настолько дорого стоит, что писцы вынуждены экономить каждый клочок и потому пишут так мелко, втискивая на страницу как можно больше строчек? Вин вздохнула, переворачивая страницу.
«Поверить не могу, что люди читают такие огромные книги», — подумала она.
Несмотря на то что буквы были довольно крупными, каждая страница оказалась заполнена ими до отказа. Сколько же нужно потратить дней, чтобы прочесть все от корки до корки? Рин научил ее читать и писать, чтобы она могла разобраться в деловом контракте, написать записку и, возможно, изобразить знатную леди. Однако Вин было не по силам одолеть такой длинный текст.
«Исторический опыт имперской политики управления» — было написано на первой странице. Главы назывались: «Правительственная программа пятого века», «Восстание скаа на плантациях»… Вин пролистала книгу до самого конца, предполагая, что в ней может найтись что-нибудь поинтереснее. Последняя часть была озаглавлена так: «Современная политическая структура».
«Пока что, — прочитала Вин, — система плантаций обеспечивает более стабильное положение в государстве по сравнению с предыдущими моделями. Структура провинций, где каждый местный лорд управляет своими скаа — и несет ответственность за них, — благоприятствует конкуренции и укрепляет дисциплину.
Лорд-правитель, похоже, находит эту систему несовершенной, поскольку она дает свободу аристократии. Однако отсутствие организованных восстаний, безусловно, впечатляет. В течение двух последних столетий, с тех пор как была введена эта система, в пяти внутренних провинциях не происходило крупных бунтов.
Конечно, эта политическая система — всего лишь отросток более глобальной системы теократического правления. Независимость аристократии компенсируется властью поручителей. Ни один лорд, как бы он ни был могуществен, не может и думать о том, чтобы поставить себя над законом. Инквизиторы готовы явиться к каждому».
Язык книги был сухим и скучным, и все же Вин удивилась, что лорд-правитель вообще допускает распространение подобных теорий. Она устроилась поудобнее, держа книгу перед собой, но дальше читать не смогла. Она слишком устала за те часы, когда старалась извлечь хоть какие-то полезные сведения из партнеров по танцам.
К несчастью, политике не было дела до усталости Вин. И хотя девушка изо всех сил притворялась, что с увлечением читает книгу лорда Эленда, вскоре кто-то подошел к ее столу.
Вин вздохнула, готовясь к очередному танцу. Но тут она заметила, что рядом стоит не лорд, а дворецкий-террисанин. Как и Сэйзед, он носил жилет с треугольным вырезом и множество украшений.
— Леди Валетт Ренокс? — спросил террисанин с едва заметным акцентом.
— Да, — чуть смущенно ответила Вин.
— Моя госпожа, леди Шэн Элариэль, приглашает вас к своему столу.
«Приглашает?» — мысленно повторила Вин.
Ей сразу не понравилось это приглашение, и она совершенно не желала встречаться с бывшей невестой Эленда. Но к несчастью, Дом Элариэль был одним из самых могущественных Великих Домов — и, конечно, отказ Вин восприняли бы как оскорбление.
Террисанин терпеливо ждал.
— Очень хорошо, — сказала Вин, поднимаясь с места как можно более грациозно.
Террисанин подвел ее к одному из соседних столов. За ним сидела целая компания женщин, но Вин сразу поняла, которая из них Шэн. Леди Элариэль была похожа на статуэтку, с длинными темными волосами. Она не принимала участия в разговоре и тем не менее как будто властвовала над остальными дамами. На ее запястьях сверкали браслеты с бледно- лиловыми камнями, в тон платью, а на Вин она бросила весьма рассеянный взгляд.
Однако ее темные глаза на самом деле были очень внимательными. Вин показалось, что ее раздели догола… просто сорвали чудесное платье, выставив напоказ уличную девчонку.
— Прошу меня извинить, леди, — сказала Шэн.
Дамы мгновенно повиновались и, величественно поднявшись с мест, удалились.
Леди Шэн взяла вилку и аккуратно отделила маленький кусочек пирожного, лежавшего
