подробностях. Во взгляде арестованного светилось такое блаженство, что прокурор понял: юноша обожает Конни до безумия, и речь здесь идет отнюдь не о дружбе. Итак, эти двое – любовники?..
Трудно представить себе людей более не похожих. Конни – маленький, агрессивный сгусток энергии. У Стива вид бестолково-мечтательный; надо думать, в свободное время стихи сочиняет и, разумеется, жалеет себя до слез. И что Конни в нем нашла? Однако, как говорят, противоположности сходятся. Молодые люди работали в одном ресторане. Если Клуни – ее любовник, надо ли удивляться, что Конни настойчиво пытается оправдать юношу! Становится понятно, почему она, рискуя жизнью, помчалась в Хьюстон.
Хотя личная жизнь этой девушки, не считая тех подробностей, что имеют отношение к достоверности ее свидетельских показаний, его, Роббинса, никоим образом не касается. Но мысль о том, что Конни влюблена в Стива, не обрадовала молодого прокурора. Равно как и предположение, что Конни может быть влюблена в кого бы то ни было.
Девушка отстранилась от Стива.
– Ты лучше присядь! Нам надо многое обсудить, а время уходит.
– Черт подери, Конни, у меня в запасе целая вечность. – Юноша печально улыбнулся. – Ничего больше у меня не осталось.
– Процесс начнется через неделю. Я так понимаю, что твою сторону будет представлять государственный адвокат.
Арестованный тяжело рухнул на стул.
– Да. Я с ним уже беседовал. Выглядит лет на четырнадцать, даже бородка еще не пробилась. Уверял, что мне следует признать себя виновным в непредумышленном убийстве, чтобы срок сократили. Но делать этого я не стану. Я не убивал Майкла!
– Знаю, солнышко! – Конни порылась в сумочке и извлекла на свет крохотный диктофон, ручку и блокнот. – А теперь расскажи мне, что произошло.
Впервые стряхнув с себя апатию, Стив качнул головой в сторону Ника.
– При мистере Роббинсе? Разве не он будет моим обвинителем?
– Хорошая мысль! – Девушка лукаво взглянула на прокурора: – Может, тебе выйти?
– Не могу! Полиция ни за что не оставит тебя наедине с Клуни.
Конни открыла было рот, чтобы возразить, но тут же передумала.
– Мне кажется, присутствие мистера Роббинса нам не помешает. Все мы стремимся установить истину, верно?
– Как скажешь, – угрюмо согласился арестант.
– Ну же! – поторопила Конни. – Давай выкладывай все начистоту! О себе и о Майкле!
– Мы с Майклом поддерживали переписку.
– Стоп! – остановил Стива Роббинс. – Вы продолжали общаться? Несмотря на предписания программы защиты свидетелей?
–Да...
Такой поступок являлся противозаконным, но человека, обвиненного в убийстве, мысль о порицании за нарушение правил какой-то программы вряд ли взволнует.
– А зачем вам переписываться?
– Видите ли, – протянул Стив, – я изучаю инвестирование, учусь в вечерней школе на бухгалтера. Случается, что друзья поручают мне свои денежки, чтобы я их разместил повыгоднее. А у Майкла были сбережения. Я распоряжался его капиталом в размере около пяти тысяч долларов и вплоть до недавнего времени не имел возможности забрать вклад вместе с прибылью. За этим-то Майкл и приехал в Хьюстон. Я отдал ему деньги – наличными.
– И удачное оказалось капиталовложение? – поинтересовался Ник.
– За два года я, считай, удвоил его состояние, – гордо объявил Стив. – За вычетом моих комиссионных, Майкл получил восемь тысяч девятьсот сорок баксов.
Превосходная выручка, подумал Роббинс. Любопытно, насколько законны финансовые махинации этого Стива! Надо бы сообщить об этом Аделине Нильсен, когда она станет готовиться к процессу...
Пока Клуни соловьем разливался о своих талантах финансиста, Роббинс размышлял об обвинении, выдвинутом против этого юноши. Все улики свидетельствуют о том, что убийство произошло в квартире Стива. Кроме того, отпечатки его пальцев остались на взятой напрокат машине, в багажнике которой обнаружили тело. Орудие убийства – пистолет, зарегистрирован на имя Стиван Клуни. Вот с мотивом проблема... Роббинс знал, что Аделина намерена настаивать на «убийстве из ревности», предполагая, что Стив и Майкл были любовниками. Однако, понаблюдав за Клуни и Конни, Роббинс был склонен усомниться в последнем утверждении.
– Что произошло после того, как ты передал Майклу деньги? – продолжала тем временем Конни.
– Он, естественно, порадовался и намекнул, что скоро обогатится еще больше.
– Из какого источника?
– Майкл не сказал, а я не спросил.
Конни развернулась к Роббинсу.
– Держу пари, речь идет о взятке от кого-то, причастного к делу Саверо. Некто собирался заплатить Майклу за то, что тот воздержится от дачи показаний. Или станет свидетельствовать в пользу подсудимого.
– Отчего ты так решила? – поинтересовался Ник. – Разве Майкл не был твоим другом?
– Знакомым, не более. – Девушка нахмурилась. – Майкл постоянно лез на рожон – и попадал в историю!
– Вечно себя проверял, – добавил Стив. – Гонял на машине сломя голову. Не ложился спать по двое суток.
– Одержимый, – проговорила Конни, чуть улыбнувшись, как всегда, когда она использовала одно из заветных «словарных слов». – Да еще и любитель выпить в придачу!
– Он упоминал о деле Саверо? – спросил прокурор у Стива.
– Не-а... У меня вообще сложилось впечатление, что свои капиталы он намеревался вытянуть из новой богатой подружки, Джейн. Это она взяла для него напрокат тот шикарный автомобильчик. И номер в отеле Майкл зарезервировал на ее кредитную карточку.
– Но Майкл остановился у тебя, – возразила Конни. – Верно?
Стив фыркнул.
– Не думаю, что Майкл и впрямь был без ума от мисс Джейн Конрад. Она по меньшей мере лет на пятнадцать старше его и, по его словам, костлявее гончей. Но, как бы то ни было, Майкл спросил, нельзя ли ему остановиться у меня, и я разрешил. Почему бы нет? Он спал на диване у двери.
– Где ты находился в ночь убийства? – спросила Конни и, сдерживая улыбку, оглянулась на Ника. – Всегда мечтала произнести эту фразу. «Где вы находились в ночь убийства?» Звучит ужасно официально! – Она перевела взгляд на арестованного. – Ну же»? Не заставляй меня повторять еще и в третий раз!
– Я отрабатывал ночную смену в «Афродите». Вернулся только к часу ночи, Майкла в квартире не было. – Узкие плечи юноши поникли. – Я не придал этому значения. Решил, что старина Майкл передумал и отправился в отель. Или познакомился с очередной девицей.
– Как ты поступил?
– Лег спать. Утром встал, сходил за покупками. Отработал еще одну ночную смену.
– А потом?
