Придвинулась поближе и вдруг обняла меня. Теперь ее прикосновение было похоже на дуновение теплого ветра. Неописуемо сладкая волна прошла по моему телу снизу вверх, а потом все закончилось — так быстро, что я не успел осознать: это было прощание.
Наконец я понял, что остался один. Поставил себя на ноги и велел идти — хоть куда-нибудь. Какая-то часть меня настойчиво твердила, что так надо.
Я до сих пор не помню подробностей моего возвращения. Просто в какой-то момент обнаружил себя возле посадочной площадки канатной дороги, сел в одну из кабинок, с облегчением прислонился затылком к холодному дереву обшивки и закрыл глаза.
Когда я их открыл, вокруг была безлунная ночь. Бархатно-черное небо искрилось какими-то незнакомыми мне созвездиями. Странно: когда я гулял по городу, там вовсю светило неяркое осеннее солнце, дело даже не шло к закату. Впрочем, может быть, эта канатная дорога была проложена вовсе не сквозь горные ущелья, а сквозь темноту вечной ночи?.. Я немного подумал об этом, а потом равнодушно пожал плечами — какая, к черту, разница?! От меня не осталось почти ничего, кажется, даже мое знаменитое любопытство тихонько положило на стол прошение об отставке — я и не заметил, когда оно успело…
Я снова закрыл глаза и задремал. Мне снилось что-то бесконечно сладкое: в качестве компенсации за все, что случилось наяву, я полагаю…
— Э, нет, так не пойдет, коллега! Сколько можно болтаться между небом и землей?!
Бодрый голос Махи Аинти прозвучал не в моем сознании, а наяву. Я открыл глаза и увидел, что он сидит напротив меня на узеньком жестком сиденье кабинки, которая действительно болталась между небом и землей — неподвижно замерла над пропастью, дна которой, вполне возможно, вовсе не существовало…
— Откуда вы здесь взялись? — сонно спросил я.
Махи лениво улыбнулся в рыжеватые усы и пожал плечами.
— Странный вопрос… А откуда ты сам здесь взялся, ты можешь мне объяснить?
— Не очень, — растерянно согласился я. — Нет, вообще-то могу, наверное, но это такая длинная и путаная история…
— Ну вот, у меня, считай, тот же случай. А если учесть, что на этот раз я решил встретиться с тобой отнюдь не для чтения лекций…
— А для чего? — насторожился я.
— Представь себе: только для того, чтобы тебя разбудить! — усмехнулся Махи. — Ты выбрал не самое подходящее место для послеобеденного отдыха, коллега. Уснуть на границе двух Миров, еще толком и не родившихся… Да уж, такое, пожалуй, способен учудить только ты! Вообще-то я мог не суетиться: этот шутник Мёнин запихал в твою грудь очень хороший будильник. Еще немного, и тебе бы пришлось проснуться от куда менее приятных ощущений, чем мой голос!
— А мне очень понравилось здесь спать, — вздохнул я. — Не помню, что мне снилось, но так хорошо мне давно уже не было. Может быть, вообще никогда…
— Охотно верю, — кивнул он. — Но не все приятное полезно. И наоборот!
— Вы говорите как доктор, — улыбнулся я.
— Ты хочешь сказать — как знахарь? Ну, считай, что я — он и есть. Тем более что с тобой теперь возни не оберешься! Боюсь, мне придется еще и домой тебя провожать, как юную барышню после танцев… Вот ты уже проснулся, а эта грешная коробка все равно стоит на месте!
С этими словами Махи легонько похлопал по тонкой стенке нашего транспортного средства. Кабинка вздрогнула и медленно поползла куда-то вперед, в густую темноту ночи.
— Что, у меня неприятности? — равнодушно поинтересовался я.
— Ага, — еще более равнодушно подтвердил Махи. — Сон в таком месте никому даром не проходит, даже такому счастливчику, как ты… Могущества у тебя сейчас не больше, чем у какой-нибудь пожилой домохозяйки, которая даже камру толком сварить не может! О своих Смертных шарах, прогулках по Темной Стороне, странствиях через Хумгат и прочей ерунде в таком роде можешь забыть — на пару дюжин дней или даже лет: я пока не знаю, с какой скоростью ты способен восстанавливать силы.
— Вообще-то я все делаю быстро…
Честно говоря, эта новость не произвела на меня никакого впечатления: ну потерял я свое драгоценное могущество на какое-то время или даже навсегда — что с того?.. Совсем недавно мне пришлось выяснить, что бывают куда более серьезные потери.
Махи укоризненно покачал головой.
— При таком легкомыслии — и еще живой! Вот это, я понимаю, чудо!.. Ладно уж, давай руку: мы уже приехали.
— Руку-то зачем давать? Кажется, вы окончательно вошли в роль галантного кавалера! — усмехнулся я.
— А ты попробуй подняться самостоятельно, — предложил Махи.
Я попробовал и с удивлением обнаружил, что мои ноги превратились в два пакета студня, совершенно непригодного для передвижения в пространстве. Тем не менее я стиснул зубы, мертвой хваткой вцепился в поручень и извлек из кабинки свое ополоумевшее тело, кое-как уговорил его твердо стоять на земле и торжествующе посмотрел на Махи: дескать, вот такие мы крутые!
— А ты упрямый, — отметил он. — Что ж, это неплохо, хотя и хлопотно… Ладно уж, полезай в амобилер. Подброшу тебя до границы. Не предполагал, что в ближайшее время буду заниматься такой ерундой, но с кем поведешься…
— А где он, амобилер? — растерянно спросил я.
— Где, где — сказал бы я тебе… Ладно уж, рифму можешь подобрать самостоятельно!.. У тебя за спиной, коллега, где же еще?
Как бы я ни выпендривался, а Махи все-таки пришлось собственноручно запихнуть меня в амобилер. Он уселся за рычаг, и мы поехали в сторону горизонта, туда, где сиял бледный зазор между ночью и утром.
Я свернулся клубочком на заднем сиденье. Спать мне не хотелось — только неподвижно лежать, вдыхая умиротворяющий запах старой кожаной обивки, и наблюдать, как небо над нами становится все светлее… Примерно через час ко мне вернулась способность соображать. По крайней мере, я подумал, что сэр Махи, наверное, спас мне жизнь — или даже больше, чем жизнь. Так что следует немедленно сказать ему спасибо — как минимум!
— Дошло наконец? — весело спросил он. — Можешь не трудиться открывать рот, коллега: я и так знаю, что тебя здорово подмывает сказать мне спасибо…
— Подмывает, — слабо улыбнулся я.
— И это правильно, — серьезно согласился он. — Впрочем, если ты действительно хочешь меня отблагодарить, лучше просто постарайся довести до конца начатое мною дело.
— Какое дело?
— Великое, — рассмеялся Махи. — Можно сказать, величайшее из моих дел. Доставь свою жалкую тушку в Ехо в целости и сохранности, приведи себя в порядок, не делай глупостей — просто спокойно подожди, пока к тебе вернутся силы и твое фирменное хорошее настроение, ладно? Да, и еще непременно причешись, это главное.
— Причесаться? Ну, для этого мне сперва потребуется обрести былое могущество!
Я невольно рассмеялся и сам удивился этому событию. Мне-то казалось, что я навсегда утратил способность так весело ржать по столь пустяковому поводу… да и вообще по какому бы то ни было поводу!
— Уже лучше, — одобрительно кивнул Махи. — Теперь я вполне могу доверить тебе рычаг этого ненадежного транспортного средства и попрощаться. Дальше ты и сам доберешься: мы уже в графстве Шимара, а не в каком-нибудь потустороннем местечке из тех, где ты любишь шляться в свободное от посещения трактиров время…
Он свернул к обочине дороги, поросшей жесткой синеватой травой, затормозил и вышел из амобилера.
