Театр для теней. Книга 1

колючего куста киали, привезённого из лесов Ши. Это была её любимая поляна и любимый куст. Она проделывала это довольно часто, и Анар подозревал, что сами собой ягоды не могли созревать так быстро.

Он смотрел на Аниаллу, думая о том, что даже в этом простом белом платье, перепачканном киали и порядком позацеплявшимся о колючки, совсем растрепавшие её волосы, она не сравнима ни с кем, будь то даже любая другая Тень Аласаис, во всей роскоши её церемониальных одежд. И эта Алу-алайка на природе нравилась ему намного больше, чем Алу-сианай при параде. Через четверть часа «брошенный муж», сделав вид что хочет просто подразнить Алу, заявил:

— А распустила ты всё-таки своих жрецов.

— У меня есть жрецы? Вот новость, — лениво удивилась сианай, переползая от обкусанной ветки к следующей, ещё не тронутой.

— Да, Аниаллу, есть. И один из них только что повёл себя по отношению к тебе крайне непочтительно.

— Анар, я уже сотню раз говорила тебе: он не мой жрец, его богиня не я. Я — воплощение Аласаис, её Тень, а не она сама.

— Но Элеа не больно-то с Кеаном церемонится! — не унимался Анар. — Она не спрашивает его соизволения, а ставит его перед фактом. Вот как на днях: захотела она лично отправиться в Дарларон на встречу с Дарионом — и ничьё разрешение ей не потребовалось. Почему же ты не можешь приказать Кеану хотя бы не лезть в твои дела?!

— Я не привыкла никому ничего приказывать. Плохой из меня «Коготь Карающий», — она заползла поглубже под ветки. — Живу среди простого народа… А другие сианай держатся особняком. И никто на них дурного влияния не оказывает.

— Одной привычки мало, — не принял её игры Анар. Ему тоже нравилось валяться в цветочках и пялиться на солнышко, но он должен, должен был прояснить эту ситуацию — не столько из любопытства, сколько тревожась за Аниаллу.

— Ну… Мне нравится быть частью этого города, просто одной из его кошек, мне было бы неуютно стоять вне… или над… Зачем лишать себя покоя ради такой малости? Прикажи я что-нибудь кому-нибудь, напомни о своём титуле — и прости-прощай моё спокойное житьё! Придётся соответствовать… — лениво протянула она; Анар чувствовал: она чего-то не договаривает.

Ноги, торчавшие из-под куста, недвусмысленно превратились в лапы, они напряглись, растопырив опушённые пальцы с чуть выпущенными когтями — это разомлевшая на солнышке, набитая ягодами по самые уши сианай потянулась, переворачиваясь на спину. Вслед за лапами выкатился удлинившийся хвост… за который заверещавшая Тень богини и была беспардонно извлечена из своего колючего убежища.

Гневно прижав уши, она зашипела и приложила ухмыляющегося богохульника тяжёлой лапой. Ещё пару минут, уже вернув себе двуногий облик, она продолжала оскорблённо скалиться, наблюдая, как на Анаровой физиономии заживают длинные царапины.

— Не пройдёт! — заявил он, когда они затянулись полностью. — Даже природа против тебя.

— Хорошо, — она примирительно развела руки в стороны. — Да, у Верховного жреца последнее время проблемы с пониманием своего места. Но этому есть причина. Не важно, какая именно, но поверь мне — она есть. Это… не совсем вина Кеана. Я очень не хотела бы говорить об этом… как и ты — о своих пропавших друзьях. У всех нас есть свои маленькие тайны, не так ли?

— Да, — только и оставалось признать Анару.

— Вот и чудесно. Давай лучше подумаем, чем мы могли бы заняться, чтобы…

— Чтобы Кеан нам это запретил, будто мы малые котята? — досадливо закончил за неё Анар.

— О Аласаис Бриаэлларская! — воскликнула Аниаллу. — Ничего он нам запретить не сможет. Я готова принести ему в жертву свои планы, но никак не наши общие. Мне кажется, нам давно пора найти своё собственное место во всей этой кутерьме, а не быть всё время у кого-то на подхвате.

— Я всё думаю, Алу, — после недолгого молчания сказал Анар, — если бы я был харнианцем, то зачем бы мне понадобились эти кости Изменчивого?

— Чтобы взломать или восстановить портал в какое-то очень важное для тебя место, разумеется.

— А какое место для них самое важное?

— Город Хоа? — предположила Алу.

— Не думаю. В Хоа у них ничего не осталось, он наполовину затоплен, всё сколько-нибудь ценное из него вывезено. Но дело даже не в этом. Хоа был их столицей, там располагался мозг их империи, но сердце её было в Бездне. Именно оттуда харнианцы стали расселяться по Энхиаргу, там находился некий «источник» их силы, и, судя по всему, он остался в Лэннэс по сей день — ларшевые озёра никуда не делись.

— «Ларшевые» — в смысле «лавовые»?

— Нет. «Ларша» — это харнианское слово, сокращение от «вечный жидкий огонь». Ларша совсем не лава, трудно объяснить, что она такое. Принято считать, что Бездна построена на лавовых озерах. Но это не так. Ларша — неизученная субстанция, по сути она подобна магии огня, сконцентрированной до такой невероятной степени, чтобы стать материальной и вечной. Да, да, я тоже знаю, что это невозможно. Но Лэннэс именно такое место, где невозможное — возможно.

— Этим она тебя и привлекает, — понимающе улыбнулась Аниаллу.

— Не только, — воодушевлённо продолжал Анар. — Так вот, этот самый «источник» не смогли уничтожить. Взявшим тамошнюю харнианскую крепость наларам пришлось ограничиться тем, что они обрушили все ведущие туда туннели и запечатали порталы. Вот я и подумал, а что, если именно их харнианцы и собираются восстановить с помощью костей?

— Всё может быть. Это даже интересно… — проговорила Аниаллу; правда, думала она в этот момент вовсе не о харнианцах. Как интересно получается: её словно подталкивают в Лэннэс с самых разных сторон… — Тебе всё это Брай рассказал? — спросила она, имея в виду живущего в Бриаэлларе харнианского си'алая, с которым Анар, к негодованию Верховного жреца, как-то умудрился сдружиться.

— Нет. Брай вообще не любит вспоминать о войне Огня… Я сам много читал о тех временах — как целая раса в одночасье сошла с ума…

— М-да. Меня саму, как подумаю, жуть берёт, — кивнула Аниаллу. — Так ты хотел бы отправиться в Лэннэс? Я правильно тебя поняла?

— Хотел бы. На мой взгляд там мы оба будем больше… к месту, чем здесь. Вдобавок Бездна не подпадает под власть Кеана, он не сможет мешать нам, чем бы мы ни занялись, — глядя в сторону, добавил Анар.

— А ещё в Лэннэс есть порталы-медузы, которые мечтает увидеть каждый дракон Изменчивого, — протянула Аниаллу, обнимая его за напряжённую шею. — Ради того, чтобы доставить тебе такое удовольствие, нам и вправду стоит туда поехать. Я попрошу кое-кого, чтобы разузнали, как у нас обстоят дела с… билетами на лавовые озёра.

Алу понимала, что добровольно отправляться туда, куда тебя старательно заманивают — не самая лучшая идея. Но не в её характере было отсиживаться по углам, мучаясь неопределённостью. Она прислушалась к голосу своей кошачести и не ощутила, чтобы та особенно протестовала против идеи поехать в Лэннэс… и учинить госпоже Фай допрос с пристрастием.

Всю следующую ночь Анара мучили кошмары. То ему снилось, что он — Аниаллу, которую пронзили лоэдаарским кинжалом, и душа её медленно перетекает в ледяную тюрьму — внутрь этого ужасного оружия; то он видел себя своим дедом, Агиром Девятым, заключённым на веки вечные в темницу из собственного, покрытого аридоленом черепа. Аниаллу много раз будила его, но он тут же снова проваливался в мучительный сон.

Когда же утром, измученные, они спустились в общую обеденную залу, там вовсю обсуждали известия из Адорских скал: кости Изменчивого были украдены. Адоры, алаи, налары и двое драконов, сидевшие в засаде возле тела Изменчивого, не успели ничего предпринять. Они умерли мгновенно. И ни у кого не оставалось иллюзий на тот счёт, какое существо — единственное во всём Энхиарге — могло прикончить их