отношении она похожа на маму, которая тоже всегда права, и меня ужасает мысль, что эти две женщины вместе будут меня воспитывать. Ну, месяц – куда ни шло, а если всю жизнь? Этого, пожалуй, для меня многовато. Да, ещё один недостаток: Надя подавляет меня своим великодушием – не закатывает сцен ревности, не претендует на моё время, ни на что не намекает, словом, не ведёт на меня атаку (или предпочитает, чтобы это за неё делала мама). А я хочу, чтобы не только я, но и меня добивались: я – спортсмен, а борьба лишь тогда борьба, когда в ней участвуют обе стороны. Вот Юлия – сплошь отрицательная: лентяйка, кокетка, тунеядка, тряпочница, а к ней тянет, потому что она соблюдает правила игры. Несколько месяцев она изводила меня угрозами и ревностью, то делала вид, что уходит, то клялась в вечной любви – и в то же время зорко посматривала по сторонам, чтобы не упустить более подходящую дичь. Это нормально, женщина как женщина, дочь Евы, для неё смысл жизни – в радостях, среди которых главная оседлать мужа и погонять этого осла, куда захочется. А Надя? Ничего похожего! Смысл жизни – в работе, образ жизни в зависимости от требований работы, любовь – в отпуск, то есть в свободное от работы время. Надя слишком рассудочна. Уверен, что она выбрала меня, как выбирают в квартиру сервант: подходит по габаритам, по цвету и вписывается в обстановку.
Мне становится стыдно: я наговариваю на Надю за то, что она трезво и логично оценила мои возможности. А почему она должна мне льстить, что я, собственно, совершил? Ну, взял два семитысячника, ну, попал в десятку на слаломе-гиганте – и всё, так себе, мастер- середнячок. У Нади, которая добрых полтысячи беспомощных инвалидов научила отбивать чечётку, мои подвиги могут вызвать разве что снисходительную улыбку.
А с четвёртой лавиной решено: ждать, пока она накопит боеприпасы, – себе дороже, сегодня же будем её спускать.
Карусель подкатывает к нам кресла, мы плюхаемся и уносимся ввысь. Контролёры разбаловались, не помогают ни садиться, ни слезать – наш ненавязчивый сервис. Надя молча любуется склонами, после долгого перерыва они волнуют душу горнолыжника. Когда-то, задолго до нашего знакомства, Надя недурно каталась, да и теперь иной раз может показать класс. Наша беда в том, что мы увлеклись горными лыжами слишком рано, ещё в школьном возрасте, такие увлечения к тридцати обычно угасают; на всю жизнь влюбляются в лыжи те, кто познал их позже. Наде, например, теперь достаточно двух-трёх недель, чтобы год по склонам не скучать.
Слева над нами крутая и местами бугристая трасса скоростного спуска – предмет неусыпных забот Хуссейна: больше всего травм случается здесь. Хуссейн рад был бы её закрыть, да нельзя, трасса международная, одна из главных приманок Кушкола. Впрочем, и самая элементарная, туристская трасса не даёт Хуссейну скучать – скольжение идеальное, маслянистый фирн, а пойдёт жизнерадостный «чайник» на обгон, может и вылететь (и вылетает) на каменистые участки: лыжи – в щепки, руки, ноги – как повезёт.
Актау пылает на солнце, на склонах не протолкнуться, от разноцветных костюмов рябит в глазах. Спасатели, инструкторы орут в мегафоны: «Здесь закрыто, флажок не видишь?», «Куда обгоняешь?», «Дэвушка в синем, у тэбе плохо закреплён лыжа!» Крики, хохот, визг!
– БНП. – Я указываю Наде на двух новичков, которые пытаются на скорости сделать «христианию» – поворот с параллельным движением лыж. – Эй, ребята, помочь привязать лыжи?
Будущие Надины пациенты в знак благодарности шлют меня подальше, их пожелания ещё долго втыкаются в мою уплывающую вверх спину. Справедливо возмущены, лыжи у них супер, со штырьками, которые при падении автоматически выскакивают и втыкаются в снег, – у Тони Зайлера и Жана-Клода Килли подобных не было. За оскорбительное «помочь привязать» такие лыжи от горячего новичка можно схлопотать по морде.
– Держись, красавица!
С перекошенным от ужаса лицом, изо всех сил тормозя палками, полная девица влетает на бугор и, как птица с перебитыми крыльями, тяжело хлопается в снег. Любой чайник превосходно усваивает, как надо разгоняться, единственное, чего он не умеет, – это вовремя остановиться.
Склоны буквально пронизаны солнцем, лучи отражаются от белого снега, жарят – в Сочи так не сгоришь. В стороне от трасс, там, где снег подтаял, на разогретых чёрных камнях загорают «горнопляжники», проносятся бронзовые девочки в купальниках, мальчики в плавках, оглушительно гремят транзисторы – праздник жизни на склонах! Голубое небо, яркое солнце, ослепительный снег и чёрные камни – никакого кино не надо.
– Обрати внимание на скульптурную группу, – говорю я, – лично товарищ Петухов в окружении подхалимов. На нём тысяч пять, не меньше.
– Так много? – сомневается Надя.
– Можем прикинуть: «россиньолы» с петухом на стреле – девятьсот рублей, ботинки «Саломоны», с креплениями три семёрки – супер! – семьсот рублей, итальянский эластик на пуху тянет на две с половиной, не меньше, плюс японские перчатки «Для красивых мужчин», палки, очки с двойными фильтрами…
– Ты обещал с ним поговорить, – напоминает Надя. – Может, спустимся и подойдём?
– В этом свитере и в штанах новочеркасской фабрики? Да товарищ Петухов и узнать меня не захочет!
Мы плывём по канатке, беседуя на эту тему. Мы завидуем, у нас никогда не будет такого снаряжения, у меня, во всяком случае; Надя – та, если пожелает, может продать машину, деньги на которую копила семь лет, а что могу продать я? Жулика? Осман за него готов выложить тысячу, да я этого сквернослова и за десять не отдам. Правда, мама всё собирается из каждой получки откладывать по десятке на лыжи ребёнку, но почему-то так получается, что к получкам мы выходим на нуле.
С горнолыжным спортом за какие-то пятнадцать – двадцать лет произошла удивительная метаморфоза: из обычного и ничем не примечательного он превратился в самый дорогостоящий и престижный. Монти Отуотер объясняет это переворотом в производстве лыж, одежды и, главное, бурным строительством подъёмников, что сделало склоны доступными широкой публике. Наверное, так оно и есть. Лыжи, на которых мы начинали, теперь и на пацанах не увидишь – дрова; лыжи нынче делают из пластика, с металлической окантовкой, для каждого вида троеборья и каждого состояния снега – разные; костюмы эластичные и на пуху, невесомо лёгкие, отталкивающие влагу и очень тёплые, а крепления –
