– Нет, ты скажи, разве плохо? – не отставал Паша.
– Какая разница? Главное, чтобы символ был.
– Не скажи! – Паша поводил испачканным пальцем перед носом Александра. – Смысл должен быть!
– И какой же тут смысл?
– Белый фон – это символ всего белого света. Красная полоса – символ солнца и силы. А черный саблезубый зверь на полосе означает воинскую доблесть. У нашей армии должно быть знамя. Это поднимает воинский дух. Согласен?
– Согласен, согласен, замполит ты наш!
– Шутишь все.
– Не до шуток мне. Через день выступаем. Меня больше заботят боевая подготовка и вооружение. Уже две недели занятий прошли, а войска не строем ходят, а как бык прошел. Фаланга не сформирована, длинных копий мало. Где обещанные большие щиты? Где? Я тебя спрашиваю. Кто у нас отвечает за снабжение армии? Паша Куроедов отвечает. А он флажки рисует. Политрук.
– Ты же сам говорил, что легион в Древнем Риме обучался год, не менее, – попытался возразить Паша.
– Вот поэтому Рим захватили варвары! Пошли на поле. Посмотрим, как там дела идут.
Александр и Паша миновали мост через ров и вышли на длинную улицу с крепкими бревенчатыми домами, ведущую к внешним воротам поселения. Мужчин не было видно. Они ушли на поле Красных камней. Малая детвора тоже все дни напролет проводила на поле, наблюдая за войсками. Во дворах хрюкали свиньи. Изредка кричали петухи. Взлаивали собаки. Встречные розовощекие грудастые девки бросали недвусмысленные взгляды на друзей. Пашу постоянно заносило в стороны. Александр одергивал Куроедова и сдержанно улыбался.
– Они тебя изнасилуют, а потом зарежут, – цедил он сквозь зубы. – Ты посмотри. У них у всех кинжалы на поясе.
– Прекрасная смерть! – вздыхал Паша.
– А может, сначала зарежут, а потом изнасилуют, – уточнял Александр.
– Это хуже, – бормотал Паша. Не в силах оторвать взгляда от очередной многообещающей улыбки, он поворачивал назад голову и замедлял шаг. Александр тянул его за руку.
– Все как на подбор, – продолжал бормотать Паша. – А что? Пища здоровая. Вся косметика – вода да воздух.
– Пошли! – торопил Александр.
– Ух ты, какая идет! – восхищенно зашипел Паша. – Посмотри, как красиво смотрится все в кожаных штанах в обтяжку! Нога от ушей растут! Ну скажи, зачем ей такие ноги?!
– Все рационально. Охотиться. За оленями бегать, – ухмыльнулся Александр.
– Фу, как прозаично! – скривился Куроедов. Обладательница ног от ушей, нарочито покачивая бедрами, приблизилась, улыбнулась и прошла мимо.
– Здрасте! – расцвел в улыбке Паша, провожая взглядом задний фасад очередной представительницы местного населения.
– Ты уже, похоже, о возвращении в наш мир забывать стал. Не прочь здесь остаться, – заметил Александр, дернув в очередной раз за руку Куроедова.
– А что?! – вызывающе выпятил тот подбородок. – Тут воздух чистый. У меня энергия из ушей брызжет. Я тут на днях взглянул на себя в зеркало. Морда розовая. Глаза блестят. Я лет на пять помолодел.
– И никакого лука не надо, – ехидно добавил Александр.
– А что лук? Какой лук? Лучники у нас все луками обеспечены. И стрел хватает.
– Я не про тот лук, что стреляет. Про другой. Тот, что благотворно влияет на половые органы, – захохотал Александр.
– А, вон ты про что, – тоже рассмеялся Паша. – Это уж точно. Про этот лук здесь забыть можно.
– А давай, замполит, тут останемся, – предложил Александр. – Свиней разведем, курей. Охотиться будем. Ты меня научишь рыбу ловить. Девушки местные нас любить будут. Что еще нужно-то? Сдались нам эти ворота на севере?
– Ты это серьезно? – Паша подозрительно посмотрел на Александра.
– Вполне!
– Да иди ты! – воскликнул Паша, заметив озорные огоньки в глазах приятеля. – Шуточки у тебя! О, нет! Ты посмотри! Посмотри! Какая опять идет! Глаза-то какие! А изгиб бедра! Я бы ее точно на главную роль взял!
– На главную? Это у тебя уже восьмая по счету на главную роль, – хмыкнул Александр. – Сколько же главных ролей будет в фильме?
– Здрасте! – всецело поглощенный созерцанием представительницы местного населения, Куроедов, пропустив мимо своих ушей ехидный выпад Александра, артистично тряхнул своей светлой шевелюрой и растянул рот в широкой американской улыбке.
