Русская мысль. 1912. Т. 3. С. 85.
Ср.: Gregoire Alexinsky. La Russie et la guerre. Paris, 1915. P. 282ff.
Речь князя Львова 27 апреля 1917 года в Государственной Думе // Известия Временного Комитета. № 2. 30.04.1917. С. 6.
Ср.: К. Kramar. Die russische Krisis. Munchen, 1925. S. 279.
А. Штейнберг. Система свободы Достоевского. Берлин, 1923. С. 15 и сл.
А. Блок. Дневник 1917–1921. Л., 1928. С. 107.
Ср.: Мочульский. А. Блок. С. 400.
Иванов-Разумник. Россия и Инония. Берлин, 1920. С. 13.
В 1935 году в представительном немецком журнале «Osteuropa» (даже при Гитлере) была опубликована работа В. Бихана «Марксизм и русская самобытность в большевизме» (см.: W. Biehan. Marxismus und Russentum im Bolschewismus. Osteuropa. 1934/1935. Bd. 10.). В. Бихан, в частности, утверждал, что представление, согласно которому большевизм обязан своим происхождением еврейству и совершенно чужд русскому народу, есть не что иное, как «оптический обман». С точки зрения евразийцев, большевизм также представлял собой специфически русский феномен. Устрялов, духовный вождь сменовеховцев, а поначалу колчаковец, отмечал, что даже если бы оказалось, что 90 % всех русских революционеров — инородцы, прежде всего евреи, это ничего не изменило бы в сугубо русской сущности этой революции (Н. Устрялов. Patriotica [1920] // Устрялов. В борьбе за Россию. Сб. статей. Orange, USA, 1987. С. 31, 33; М. Agursky. The Third Rome. National Bolshevism in the USSR. Boulder, USA. P. 248.) [ведь это не объяснило бы, почему за ними последовало огромное большинство русского народа]. (Правда, что касается участия евреев в русской революции, то и тут не теряет своей актуальности некоторое созвучие русского мессианизма, составившего духовную основу революции, и мессианизма иудейского (ср.: Данилевский. Россия и Европа. СПб., 1895. С. 525).) Примечателен в этой связи и образ Шатова из «Бесов» Достоевского: «Бог Шатова», как некогда отметил Бердяев, — не что иное, как воспроизведение ветхозаветного «национального Бога». Не противоречит этому и другой общеизвестный факт: в русском революционном движении большевики составляли только меньшинство (25 % в Учредительном собрании 1918 года) — в противоположность антимарксистскому эсеровскому большинству. И лишь с помощью жесточайшего насилия это меньшинство добилось господства. Это попрание воли русского народа исходило именно от них — однако не посредством иностранной интервенции, а вопреки ей. Подобное стало возможным лишь потому, что чуждые марксистские формы оказались наполнены характерно русским содержанием.
Андрей Белый. Христос Воскрес // Андрей Белый. Стихотворения и поэмы. М.; Л., 1966. С. 401.
Ср.: Иванов-Разумник. Год революции. Статьи 1917 года. Пг., 1917. С. 156–159.
