— Анюта! Анюта-а!
Дождь наполнял собой все: казалось, он вытеснил даже воздух — таким сплошным потоком лился сверху; широкими, шумными струями скатывался по стволам и сучьям деревьев; затопляя траву, бесчисленными ручьями журчал под ногами. Обильный, он падал на землю, вливая в нее жизненную силу, смывая и унося в бурных потоках всю грязь и гниль. И аромат молодой, свежей зелени поднимался от земли.
12
У Василева были гости. За столом, накрытым для утреннего чая, сидели матерый уковской купчина с рыжими лохматыми бровями, исклеванный оспой, Лука Харлам-пиевич Федоров и Густав Евгеньевич Маннберг — инженер, присланный министерством путей сообщения для окончательного уточнения трассы будущей железнодорожной магистрали, из остзейских немцев, мужчина средних лет, с красивыми черными усиками, торчащими кверху, как стрелки часов в положении «без десяти два».
Чай разливала Елена Александровна. На столе стояли холодные закуски и несколько бутылок вина. Беседа была деловая.
Я вас прошу, господин инженер, проехать еще раз, — двигая широкими челюстями, говорил Федоров. — Да, еще раз. Я мало сведущ в таких постройках, но государственную пользу понимать способен. Ук — село богатое. Почему же его оставлять в стороне от железной дороги? Я прошу: разъясните.
Видите ли, уважаемый Лука Харлампиевич, проложить полотно железной дороги в непосредственной близости от села Ук не позволяет рельеф местности. Нужно прорезать глубокие выемки, делать насыпи. Кроме того, этот вариант создает ненужную петлю, тогда как ближайшее направление — и, заметьте себе, подчеркиваю, самое удобное направление линии — от Разгона, севернее Ука, по берегу Уды на город Шиверск и дальше на село Худо- еланское. Я понимаю и учитываю интересы села Ук, но, к сожалению, сделать ничего не могу. К тому же, Лука Харлампиевич, Ук расположен очень близко от города, — кажется, сорок верст? Можно пользоваться шиверским вокзалом.
Благодарствую! — разжевывая жирную ветчину, обиделся Федоров. — За сорок верст — благодарствую! Скажите, где будут станционные постройки: в городе или в слободе?
Безусловно, в городе. Разрешите ознакомить. — Маннберг достал из кармана план окрестностей Шиверска со схематически нанесенной линией железной дороги. — Вот это город Шиверск. Он весь находится на правом берегу Уды. На левом расположена только тяготеющая к городу слобода, та самая, в которой мы пользуемся гостеприимством Ивана Максимовича. — Маннберг кивнул в его сторону. — Правый берег — сухой, высокий, с плотным грунтом из материковых каменных пород, левый — низменный, болотистый. Площадка на правом берегу вполне достаточна для будущего развития города…
Вознесенская гора не пустит, — утирая губы, заметил Федоров.
Что вы! Шиверск будет развиваться ниже, к Коб-луку, к Стрелке. Здесь можно выстроить целый губернский город.
Боком, — опять бросил Федоров.
Маннберг пожал плечами и уже коротко и безапелляционно заключил:
Мост через Уду перекинем непосредственно выше впадения речки Мары. Затем дорога выйдет правым берегом Уды на Коблук — здесь и будет построен вокзал. Будьте любезны, прекрасная Елена Александровна, налить мне еще чашку вашего чудного чая. Благодарю вас, Елена Александровна, благодарю! — И, обращаясь только к ней, Маннберг простер в воздухе правую руку. — Вы любите красоту? Каким красивым будет этот новый город! По образцу Европы. Сибирский Шварцвальд! Лучший город в Сибири! Высоко над рекой. Справа и слева горные цепи отступили, словно нарочно, только для того, чтобы дать Шиверску место. Верхняя часть города прижимается к живописным обрывам Вознесенской горы, в нижней части, над рекой, блестят разноцветные огоньки семафоров, станционных построек. Шумно дышат паровозы. Перекликаются рожки стрелочников. Кругом зеленеют прекрасные хвойные леса. Поэзия! Что вы скажете, Елена Александровна?
Да, красиво… Кушайте, пожалуйста, окорок. С горчицей хорошо. Горчица свежая.
Да… Благодарю вас.
Выходит, значит, так, — с треском кромсая зубами сдобные сухарики, высказывал свои соображения Федоров, — ежели, к примеру, мне надо получать грузы, я должен гужом ехать сорок верст до города, переправляться карбасом через реку…
Да ведь ездите же вы сейчас!
Так на кой же мне ляд тогда ваша железная дорога! Прости меня, господи! — швырнул с досадой чайную ложку и встал из-за стола Федоров.
Василев схватил его за рукав.
Постой, Лука. Мы люди маленькие. Нельзя же с каждым считаться.
Тебе ладно. Ты в городе. Счастье в рот лезет.
Мне кажется, вы напрасно волнуетесь, Лука Хар-лампиевич, — сказал Маннберг. — Купечество всегда сумеет добиться выгоды.
Так не пойдет дорога через Ук?
Не пойдет.
Это, значит, окончательно? Отрезал — и кончено?
Нельзя же менять направление всей железнодорожной трассы ради желаний и удобств одного человека! — раздраженно ответил Маннберг.
Когда хотят — и не то еще делают, — насупившись, пробурчал Федоров.
Ну вот, а я не хочу!
И ладно. Делать мне больше здесь нечего. Спасибо, хозяева, за хлеб, за соль, — пошел к дверям Федоров, обтирая выступивший на лбу пот. — А может, господин инженер, — остановился он вдруг, — вас беспокоят лишние расходы, переделка планов или чего другого, так я могу…
Нет, какая же переделка? Просто нет никаких оснований.
А вы подумайте. Бывают ошибки и прочее… Маннберг поднял брови: чего же, дескать, еще думать?
За дверью заверещала кошка, так отчаянно, что даже невозмутимая Елена Александровна вздрогнула, а Маннберг подскочил на стуле. Тотчас же раздался громовой бас:
Ха-ха-ха! — Дверь распахнулась. — Ха-ха-ха! Сидит, умывается, ха-ха-ха! Думаю: как ты будешь умываться, если на хвост тебе наступлю, ха-ха-ха! Ха-ха-ха! — Вошел дородный, наголо обритый мужчина. — Елена Александровна, здравствуйте! Иван Максимович, здравствуй! Здравствуй, Лука! — всем по очереди потряс руки вошедший. — С кем имею честь? — обратился он к Маннбергу.
Маннберг Густав Евгеньевич, инженер.
Приятно! Очень приятно! Городской голова Роман Захарович Баранов.
Люся, распорядись, пожалуйста, подать прибор, — сказал Иван Максимович, придвигая к столу свободный стул. — Давно ли из Иркутска, Роман Захарович?
А вчера. Только вчера. Дела твои в суде проверил — хороши. На днях жди решения. Был у губернатора.
Ну и что?