С той поры миновало уже восемь лет, но тяжесть утраты осталась прежней. Она и не исчезнет – по крайней мере до тех пор, пока Юсуф не встретится лицом к лицу с человеком, на чьей совести лежит бессмысленная гибель Али. С Саиф аль-Тхаром. Поэтому-то он и пришел сюда – чтобы заглянуть Саиф аль-Тхару в глаза. Даже если ради этого придется умереть.
«Я должен увидеть того, кто разрушил мою семью».
Поднявшись на вершину бархана, инспектор с удивлением обнаружил, что почти уже достиг конца пути. До угрожающего вида исполина оставалось менее двух миль. На темных гранях пирамиды играли яркие сполохи электрического света. Кое-где в дюнах виднелись черные, неправильной формы пятна. Сторожевые посты? Юсуф бросился на песок, поднес к глазам руку с часами. До восхода солнца оставалось минут тридцать.
Он осторожно сполз по склону, отложил в сторону автомат, извлек из сумки комбинезон и натянул на себя. Куском черной ткани с пятнами засохшей крови обмотал вместе с головой часть лица. Затем сунул в карманы мобильный телефон и прибор GPS, забросил за плечо автомат, чтобы в следующее мгновение по-пластунски двинуться вперед. Губы прошептали:
– За Али!
В сопровождении охранника Тэйра шла через лагерь. Предрассветный воздух был прохладен, и молодая женщина зябко повела плечами. Кожа все еще хранила память об отвратительных прикосновениях Дрейвика. За спиной слышались крики и стук молотков, откуда-то справа доносился надсадный вой электрогенераторов. Тэйра сделала глубокий вдох. Все-таки в палатке, где ее с Дэниелом держат, намного хуже.
Сколько дней они здесь провели? Нужно сосредоточиться. Два? Три? Что принять за точку отсчета? Этой ночью в палатку приходил Саиф аль-Тхар. Предыдущей ее домогался омерзительный немец. То есть на второй день? Нет, на первый: они только утром сюда прибыли. Значит, всего выходит три дня. Хотя кажется намного больше.
На южной оконечности лагеря за штабелем ящиков Тэйра увидела стадо верблюдов. Вокруг них суетились рабочие.
Ярдов через пятьдесят молодая женщина остановилась, стянула джинсы и присела. Неделю назад мысль о таком не смогла бы прийти Тэйре в голову, но сейчас подобные мелочи ее уже ничуть не беспокоили.
Охранник отвел глаза в сторону. Этого юношу, почти подростка, она впервые увидела всего несколько часов назад.
– Тебе нравится «Манчестер юнайтед»? – неожиданно спросил парень.
Пораженная, Тэйра подняла на него взгляд. Чтобы страж заговорил с ней сам, по собственному желанию?
Песок моментально впитал небольшую лужицу. Против воли Тэйра расхохоталась. Абсурд какой-то! Присесть под дулом автомата по малой нужде в пустыне, чтобы заодно поболтать с религиозным фанатиком о футболе!
Ее хохот походил на истерику.
– Что? – Охранник смутился. – Что смешного?
– Все. – Тэйра повела рукой вокруг. – Здесь чертовски весело!
– Значит, «Манчестер» тебе не нравится?
Она выпрямилась, застегнула джинсы и придвинулась к парню почти вплотную.
– Плевать я хотела на «Манчестер юнайтед»! Понял? Плевать! Меня похитили, избили и в любую минуту могут убить. Пошел к дьяволу со своим футболом!
Юноша опустил глаза, сжимавшая оружие рука дрогнула. Казалось, египтянин испугался.
– «Манчестер» – хорошая команда, – пробормотал он.
Глядя в детское лицо, Тэйра подумала: сколько ему? Четырнадцать? Пятнадцать? В душе поднялась волна необъяснимой жалости.
– Как твое имя? – участливо спросила она. Паренек промямлил что-то невнятное. – Как?
– Мехмет.
– Почему ты здесь, Мехмет?
Вопрос оказался не из простых.
– Так сказал Саиф аль-Тхар.
– А если он скажет: убей ее? Убьешь?
Склонив голову, мальчик неловко переминался с ноги на ногу.
– Посмотри на меня! Посмотри!
Он неохотно подчинился.
– Если Саиф аль-Тхар скажет: убей? Убьешь?
– Саиф аль-Тхар добрый. Заботится обо мне.
– Но если он прикажет, ты меня убьешь?
