вопросы у Халифы не было, однако он твердо знал, что доверять израильтянину нельзя ни в коем случае.
Он снова закурил и начал стучать пальцами по столу. Внезапно его осенила идея, и Халифа, схватив трубку телефона, набрал домашний номер Гулями, который тот дал ему на случай экстренной необходимости. После пяти гудков записанный голос предложил оставить сообщение. Халифа сбросил звонок и перезвонил еще. Снова вместо хозяина заговорил автоответчик. Инспектор набрал служебный номер Гулями, но и там его постигла неудача: секретарша сказала, что министру президента Мубарака и вернется только поздно вечером, причем беспокоить его по каким-либо поводам господин Гулями запретил.
Халифа подошел к окну и, насупив брови, уперся кулаками в раму. Еще был Саэб Марсуди, да только инспектор не знал, как с ним связаться. Детектив вернулся к столу и позвонил знакомому журналисту из «Аль-Ахрам», попросив помочь связаться с палестинским лидером. Ему дали телефон человека из Рамаллы, который направил его к знакомому в Иерусалиме, тот посоветовал позвонить обратно в Рамаллу, где инспектору дали координаты одного учреждения в Газе, в котором, наконец, Халифу проинформировали, что понятия не имеют, где можно найти Марсуди. Потрясающая осведомленность!
Перепробовав еще несколько телефонов «контактных лиц» и везде получив отрицательный ответ, инспектор вышел в коридор ополоснуть лицо и освежить мозги. Проходя мимо последнего перед туалетом кабинета, он увидел Мохаммеда Сарию, в одиночестве поедающего скромный обед. Чувствуя вину за грубые слова. Халифа остановился и заглянул в дверной проем.
– Мохаммед…
Сария на мгновение перестал жевать и посмотрел на инспектора.
– Извини за резкость. Я не хотел…
Мохаммед махнул пучком зеленого лука, принимая извинения.
– Замяли, – сказал он.
– У тебя же не было ничего серьезного?
Сария куснул лук.
– Я насчет прохода выяснил.
Халифа покачал головой, не понимая.
– Ну, та фотография, что вы мне дали. Из дома Янсена.
На фоне всех прочих проблем эта мелкая курьезная фотокарточка совершенно вылетела у инспектора из головы.
– Слушай, может, обсудим это как-нибудь в следующий раз? Сейчас не самое удачное время для бесед о древних склепах.
– Конечно, – ответил Сария. – Просто я узнал кое-что такое, что может вам показаться интересным.
Халифа снова покачал головой.
– Интересным? В каком смысле?
– Ну, во-первых, это никакой не склеп.
– Не склеп… А что же тогда?
– Рудник, – сказал Сария. – Немецкий соляной рудник, если быть совсем точным.
До этого Халифа стоял в двери, собираясь двинуться дальше, но слова помощника заинтриговали его, и он вошел в кабинет.
– Вот как! И что ты еще выяснил?
Сария сунул в рот остатки лука и достал из-под стола большую картонную папку. Он вытащил из нее сначала плотно исписанный ручкой лист бумаги, затем три широкоформатные фотографии и в последнюю очередь слайд из коллекции Хота.
– Сначала я заказал распечатать его в стандартном формате шесть на четыре дюйма, – сказал он, беря в руки слайд. – Но ничего нового по сравнению с оригиналом на нем разглядеть нельзя. Только когда ребята из фотолаборатории сделали нормальное увеличение, я нашел кое-что интересное.
Он взял верхний из широкоформатных снимков и показал инспектору. С первого взгляда тот не заметил ничего особенного: все та же темная, зловещая стена из серого камня с отверстием у основания. Однако, приглядевшись, прямо над входом следователь увидел надпись, выцарапанную на камне, такую слабую, что на слайде от нее не было и следа. Халифа наклонился как можно ближе и всмотрелся.
– «Glьck auf», – прочитал он, с трудом произнося незнакомое сочетание букв.
– «Удачи!» по-немецки, – объяснил Сария. – Я узнал в их посольстве.
– И всего по одной надписи они смогли определить гробницу?
– Рудник, – поправил Сария. – Нет, не только. Это ведь просто традиционное приветствие немецких шахтеров.
– Тогда как же?
– А вот как. Не знаю даже почему, я попросил наших ребят увеличить фрагмент с верхней частью прохода, по-настоящему увеличить. И вот… – Он взял следующий снимок. – Ничего не замечаете?
Халифа пробежал глазами по фотографии. Практически все то же, что и на предыдущем снимке, за исключением крохотного белого пятнышка в верхнем правом углу, непосредственно под буквой «f» из «Glьck auf».
– Что это такое? – спросил инспектор, удивленно глядя на помощника.
– О, сразу виден глаз опытного сыщика! – ухмыльнулся Сария.
Он взял последний из увеличенных отпечатков, крупнозернистый, с фрагментом перемычки и словом «auf», под которым с трудом можно было различить небольшой, размером с монету, знак «swl6».
– Сначала я подумал, что это граффити, – сказал он. – На всякий случай послал копию в посольство. Они переслали ее эксперту по рудникам в Германию, и сегодня утром он наконец откликнулся. Оказывается, эта надпись…
– Порядковый номер?
– Точно. Используется для обозначения старых соляных рудников в районе города… – Сария посмотрел в записи. – Берхтесгаден. Тот, что на слайде, называется, – он снова сверился с листом, – Берг-Ульмверк. Закрыт в конце девятнадцатого века. Вот она, немецкая обстоятельность! Даже карту и историю рудника прислали.
Он снова открыл папку, вытянул несколько скрепленных листов бумаги и протянул их присевшему на край стола инспектору. Большая часть информации была бесполезной, так как немецкого Халифа не знал и прочитать ничего не мог, однако взгляд его остановился на рисунке горы, отдаленно напоминавшей зубчатую вершину на холсте в гостиной виллы Хота. Халифа почувствовал легкую дрожь в теле и участившееся сердцебиение.
– Этот город, Бердер… как его там? Где он?
– Берхтесгаден, – поправил помощник. – В южной Германии, на самой границе с Австрией.
Халифа замер на секунду, затем соскочил со стола и понесся обратно в свой кабинет. Он схватил атлас и впился глазами в карту. Потребовалось не больше пяти секунд, чтобы найти город Берхтесгаден, лежавший менее чем в двадцати километрах от ближайшего аэропорта австрийского Зальцбурга. Инспектор бросился к телефону.
– Сэр? Халифа говорит. Мне срочно надо в командировку.
В трубке послышался медный, лязгающий звук.
– Боюсь, немного дальше, господин старший инспектор. – Он помедлил и добавил: – В Австрию.
Лязг резко усилился.
