— Лорд Перли, вы, без сомнения, известите леди Перли об этой трагедии.
Лорд Боб опустил колючие брови, как будто только что вспомнил о существовании леди Перли.
— Да, да, разумеется. — Он покачал головой и отвернулся. — Она расстроится. Любила эту свинью. — Он взглянул на тело на кровати. — Но гостям говорить не стоит.
— Не стоит? — удивился Дойл.
Лорд Боб поверился к нему.
— Это испортит всем выходные, согласны? Они уедут, разве не так?
— Вне всякого сомнения. Но в данных обстоятельствах…
Лорд Боб покачал головой.
— Не думаю. Они приехали приятно провести выходные, а взамен получат такое. Не их вина, что старая свинья дала дуба. Алиса со мной согласится. Уверен.
— А что вы им скажете, когда нагрянет полиция?
— Не думаю, что дело дойдет до этого. Введу их, а потом так же выведу. Не позволю им разносить грязь, вот так. И никто ни о чем не догадается, а?
Дойл явно сомневался, но все же сказал:
— Как хотите.
— Но вы скажете им про Цинь Су? — спросил я.
Он взглянул на меня, моргнул. На лице промелькнуло раздражение.
— Да, да.
— Гудини? — позвал Дойл.
Великий человек стоял, согнувшись пополам, и разглядывал большой медный ключ, который лежал у самого порога. Он поднял голову.
— Хотите что-нибудь добавить?
Великий человек некоторое время смотрел на него. Поджав губы. И, наконец, сказал:
— Нет. Гудини нечего сказать.
— Отлично, — отозвался Дойл. — Предлагаю всем нам встретиться в холле. — Он достал из жилетного кармана часы, взглянул на них и добавил: — Скажем, через полчаса. Годится?
Никто не стал возражать.
Мы оставили Хиггенза в прихожей охранять дверь в спальню. Остальные спустились вниз. Оттуда лорд Боб и Дойл удалились вместе. Гудини двинулся следом за мной. Скорее всего потому, что я был единственным человеком, кому он мог излить душу.
— Вы, конечно, понимаете, — сказал он, — я легко мог справиться с этим смешным засовом. — Мы шли коридорами к главному залу. — В один миг. Даже быстрее.
— Знаю, Гарри.
Великому человеку такой ответ явно не понравился.
— Вы все бегали, как школяры, — сказал он. — Мебелью кидались. Двери ломали. А мне всего-то и нужна была одежная вешалка из проволоки.
Я кивнул.
Он покачал головой и вздохнул.
— Признаюсь, лорд Перли меня сильно удивил. Не ожидал, что английский лорд способен на такое.
— Там же взаперти был его отец.
— Конечно, только я мог открыл дверь куда быстрее. Да и разрухи было бы меньше.
— Ему хотелось что-то делать, а не просто стоять и ждать. Вы же видали его, Гарри. Он чуть не спятил.
Великий человек нахмурился. Повернулся ко мне.
— Поэтому вы предложили скамейку?
— Угу.
Он снова поджал губы. Кивнул.
— Да, — согласился он, наконец. — Да, вы поступили правильно, Фил. Я так увлекся дверью и так хотел помочь несчастному старику, что забылся. — Он еще раз кивнул. — Вы поступили правильно.
— Спасибо, Гарри.
Тут мы вошли в главный зал. Но уже с порога, с расстояния футов пятидесяти я увидел, что «Смит энд Вессон» исчез.
Глава семнадцатая
— Вы забыли упомянуть, Гарри, — сказал я, — что сэр Артур тоже не в своем уме. Великий человек нахмурился. — Сэр Артур? Ничего подобного. Думаю, он вел себя разумнее всех. Мы с ним находились в большом зале в конце длинного стола рядом с коллекцией оружия. Сидели на неудобных деревянных стульях с высокими спинками и ждали лорда Боба и Дойла.
— Я не об этом, — сказал я Великому человеку. — Я разговаривал с ним после полудня. Он считает, вы выполняете свои трюки с помощью дематериализации.
— Ах, вот вы о чем. — Он печально кивнул. — Разумеется, я пытался его разуверить, но он со мной не согласился. Спиритуализм стал для него idee fixe, навязчивой мыслью, в переводе с французского.
— Благодарю.
— Да. Вам не следует обсуждать это с сэром Артуром. Знаете, он верит в фей. У него даже есть фотографии: две девчушки играют с компанией фей в английском саду. Это явная подделка. Сразу видно, что у девочек в руках картонные фигурки, но сэр Артур верит, что фото подлинное. Он даже написал об этом книгу. Если вы упомянете фей, он тут же начнет рассказывать про фотографии, как было сегодня в библиотеке после вашего ухода. При всей моей симпатии к сэру Артуру, при всем моем уважении к нему я понаслышался о феях такого, что мне по гроб жизни хватит.
Я пожал плечами.
— Говорю, он тоже не в своем уме.
— Фил, он, пожалуй, самый знаменитый и уважаемый автор в мире. Королева Виктория даже посвятила его в рыцари. Кроме заскоков в некоторых вопросах, он человек на редкость рациональный и разумный.
— Ничего себе заскоки…
— Фил, он потерял на войне сына, а в прошлом году — горячо любимую матушку. Он хочет верить, и пусть себе верит. — Гарри пожал широкими плечами. — Кто знает? Возможно, не будь у меня такого опыта и знаний, я бы тоже поверил. — Он нахмурился и отвернулся, о чем-то задумавшись.
Я высказал то, что было у него на уме.
— Нет, — сказал я, — только не вы, Гарри. Вы слишком умны.
Он кивнул.
— Да, конечно, вы правы.
В комнате пахло горящей пенькой. Сидевший в кресле Дойл вынул изо рта трубку.
