пристегнуться, и самолет начал снижаться. Когда он приземлился и двигатели внезапно взревели, Мерри испугалась, что что-то не так, и ухватилась за руку женщины. Но ничего не случилось, и вскоре самолет остановился. Мерри радостно улыбнулась, счастливая от сознания своей победы, но в эту самую минуту стюардесса объявила, что самолет совершил посадку в Чикаго. Сердце Мерри упало.
Что ей теперь делать? Лучше всего, решила Мерри, оставаться сидеть на месте. Может быть, прикинуться спящей и дождаться, пока самолет вновь не взлетит. Или спрятаться в туалете и вернуться на место перед самым взлетом. Что же, в крайнем случае придется, наверно, поступить так. Хотя лучше всего было бы, если бы удалось отсидеться на месте. Мерри уже решила, что так и поступит, но в этот миг ее участливая соседка расстегнула ремень, встала и пожелала Мерри счастливого пути. Она летела до Чикаго! Душа у Мерри сразу ушла в пятки. Мерри немного выждала, делая вид, что не может расстегнуть ремень, потом встала и последовала за женщиной. А что ей оставалось делать? Стюардесса считала, что эта женщина – ее мать. Ничего, решила Мерри, пересяду на другой самолет до Нью- Йорка. Она зашла уже слишком далеко, чтобы идти на попятную.
И Мерри добилась бы своего, если бы не услужливая стюардесса, которая крикнула вслед удаляющейся женщине:
– Подождите, мадам! Ваша девочка отстала!
– Моя? – изумленно спросила женщина, оборачиваясь. – Она вовсе не моя!
Мерри припустила, не чуя под собой ног. А стюардесса помчалась за ней. От входа в здание аэропорта отделились двое мужчин в форме и бросились наперехват Мерри. Девочка поняла, что убежать не удастся, и остановилась. Ее отвезли в аэропорт к какому-то начальнику и долго-долго задавали всякие вопросы. И ей и женщине. Мерри не слишком волновалась. У нее в кармане лежало восемьдесят пять центов. Если хотят – пусть заберут.
Беда была в том, что ей не верили. И самое забавное, что Мерри отчетливо понимала, из-за чего ей не верят. Представьте сами: маленькая беглянка, долетевшая «зайцем» на самолете из Лос-Анджелеса до Чикаго, на вопрос о том, как ее зовут, отвечает: «Мередит Хаусман». С таким же успехом она могла назваться Джоном Уэйном, Гари Купером или Генри Фонда. Естественно, что ей не поверили. Правда, женщина припомнила, что Мерри упоминала отца, который должен был встретить ее в Нью-Йорке.
– Я сказала неправду, – спокойно ответила Мерри.
– Деточка, ты же знаешь, что говорить неправду – очень дурно, – попыталась помочь дежурная. – Ложь – это грех. Ты понимаешь, что лгать – дурно?
– Да, – солгала Мерри. Она этого вовсе не понимала. Дурным было то, что она села без билета на самолет, а остальное, как ей казалось, было не в счет, поскольку не могло идти ни в какое сравнение с тем грехом.
– Раз так, деточка, – просюсюкала дежурная таким медоточивым голосом, что, по мнению Мерри, могла вот-вот растаять, – то скажи нам правду. Признайся, как тебя зовут на самом деле.
– Мередит Хаусман. Но близкие зовут меня Мерри, – ответила она в двадцатый раз. Правда, при этом начала подумывать, не изобрести ли для них имечко похлеще. Очень уж ее покоробило это «признайся». – Я – дочь Мередита Хаусмана.
Дежурная пожала плечами, посмотрела на сидевшего за столом начальника, но тот вместо ответа тоже пожал плечами.
– Ты хочешь, чтобы мы ему позвонили? – спросила дежурная.
– Да, – ответила Мерри. Она опять сказала неправду. Она хотела вовсе не этого. Она хотела, чтобы ее усадили на самолет до Нью-Йорка, а из Нью-Йорка она бы позвонила отцу сама. Тогда это будет настоящий сюрприз. Если же они позвонят ему и скажут, что только что поймали его дочь в Чикаго, сюрприза уже не получится. Они все испортят. С другой стороны, Мерри уже до смерти надоело сидеть в кабинете начальника и отвечать на одни и те же вопросы.
– Мерри, а ты знаешь, какой у него номер телефона? – спросила дежурная.
– Нет.
– Как, ты не знаешь номера телефона своего папы?
– Нет.
Дежурная и начальник снова переглянулись. Было очевидно, что они не верят Мерри. То есть они, конечно, верили, что Мерри не знает номера телефона, но не верили, что она дочь Хаусмана. Ерунда какая-то.
Наконец начальник позвонил в Нью-Йорк в справочную. Там ответили, что телефон Мередита Хаусмана не зарегистрирован. Правильно, иначе и быть не могло. Тогда он перезвонил в Службу знаменитостей. Эта служба занята тем, что ведет учет всех мало- мальски известных лиц, чтобы средства информации всегда могли узнать, как с ними связаться. Ему сообщили номер телефона Сэма Джаггерса. Начальник позвонил Джаггерсу, извинился за беспокойство и объяснил, что в его кабинете сидит девочка, которая назвалась дочерью Мередита Хаусмана.
– Около девяти, – сказал он в ответ на вопрос Джаггерса. – Светлые волосы, голубые глаза, очень миленькая… Да, одну минутку, – сказал он в трубку и обратился к Мерри:
– Когда у тебя день рождения?
– Первого сентября, – ответила Мери.
– Как зовут твоего брата? – Лион.
– Да, сэр, – сказал он в трубку. – Да, конечно. Нет, ни слова. Обещаю. Да, она вылетит следующим рейсом и будет в Нью-Йорке через два часа. Да. Пожалуйста, Рад был помочь.
Он положил трубку и спросил Мерри, не хочет ли она поесть. Мерри сказала, что хотела бы выпить молока, и дежурная побежала за молоком. Побежала! Вот потеха! Значит, она все-таки попадет в Нью-Йорк!
Мередит не ожидал, что Сэм согласится с ним. Впрочем, «согласится» – было сильно сказано. Мередит и сам толком не знал, что думать и чего он хочет. Сэм же призывал не торопиться и не принимать поспешных решений. Впрочем, чего еще от него ждать? Адвокаты должны быть осторожными, как, кстати, и агенты, а Сэм был и агентом и адвокатом. И даже больше. Сэм Джаггерс был его другом. И вот сейчас Мередит сидел на диване и внимательно слушал спокойную, рассудительную речь Сэма Джаггерса, который держал на коленях чашечку из тончайшего фарфора. Сэм, для убедительности покачивая огромной львиной головой, приводил Мередиту свои доводы в пользу того, чтобы не торопиться с решениями.
– Пойми, она вовсе не сбежала, – убеждал он. – Во всяком случае, ей не из-за чего убегать из дома. Относятся к ней по-доброму. Новотны – человек, как мне кажется, вполне достойный. Прочно стоит на ногах. Элейн, похоже, тоже довольна. У них родился мальчик, которого назвали Лион. Мерри трогательно заботится о нем. Нет, там все в порядке.
– Откуда ты знаешь?
– Это входит в мои служебные обязанности.
– Да, ты неплохо поработал.
– Стараюсь.
– Но почему она вдруг ни с того ни с сего сорвалась с места, села на самолет и полетела в Нью-Йорк? Это очень похоже на бегство. Почему лететь ко мне, если там о ней заботятся и все так хорошо, как ты расписываешь?
– Детишки порой откалывают фортели и похлеще.
– Это верно, – согласился Мередит. – Что ж, посмотрим.
