– Да. Собственно говоря, я даже когда-то встречался с ним в Лондоне.
– Да что вы? – восхищенно воскликнула Мерри. – И какое он произвел на вас впечатление?
– Мне показалось, что он чокнутый, – сказал Джаггерс.
Мерри разочарованно посмотрела в сторону. Прощай, ее надежда хоть через Йитса немного возвысить Тони в глазах Джаггерса.
– Нет, поэт он безусловно великий, – добавил Джаггерс. – Но полный шизик.
Он намазал маслом булочку и вдруг спросил:
– А откуда у них деньги на постановку?
– Деньги дает тетя одного из компаньонов, – ответила Мерри.
– А какие пьесы они ставят?
– Это еще не решено.
– Понятно.
Мерри даже не поняла, озадачен ли Джаггерс, рассержен или просто проявляет любопытство. Дождавшись, пока официантка уберет со стола, она сказала:
– Я понимаю, что это не Бродвей, но у них должно получиться. Не может не получиться.
– А уотерсовская пьеса тебе совсем не нравится?
– Нет, почему же, она тоже хороша. Но не такая серьезная. И в ней недостает йитсовской мощи, искренности.
– Судя по всему, твой молодой человек не только талантлив, но и весьма недурен собой, – произнес Джаггерс. И вопросительно изогнул брови.
Мерри вспыхнула.
– И после общения с ним ты стала презирать Голливуд и кинематограф?
Она молча кивнула.
– Я понимаю, – покачал головой Джаггерс. – Позволь мне все обдумать.
– Конечно, – обрадованно улыбнулась Мерри.
– Надеюсь, ты не откажешься сыграть Клару?
– Нет, раз вы считаете это нужным.
– Приятно, когда у тебя есть выбор, – пробормотал Джаггерс.
Когда они вышли из ресторана, Джаггерс поинтересовался, где искать ее в течение дня.
– Возможно, у меня появятся кое-какие новости, – пояснил он.
– Не знаю. У меня сегодня занятия. Но я могу каждый час звонить в телефонную службу.
– Может быть, позвонишь мне часа в четыре?
– Хорошо.
Мерри позвонила Джаггерсу ровно в четыре, и секретарша попросила ее приехать через полчаса. У Мерри только что закончилось очередное занятие по дикции и риторике. Поэтому в такси по дороге в контору Джаггерса она отрабатывала постановку дыхания.
– Что ты знаешь про Бассото? – спросил Джаггерс, едва Мерри переступила порог его кабинета.
– Я его люблю, – спокойно ответила Мерри.
– Я спрашиваю не об этом, – напомнил Джаггерс. – Что тебе о нем известно? Сколько ему лет?
– Не знаю, – потупилась Мерри. – Думаю, что двадцать один или двадцать два.
– Двадцать восемь!
– Сколько?
– Двадцать восемь. Он был женат дважды. И у него есть один ребенок.
– О, нет, – всплеснула руками Мерри.
– О, да! И он освобожден от службы в армии.
– Почему?
– Причина, откровенно говоря, не вполне уважительная, хотя и ничего особо страшного здесь нет. У него имеется судимость за незаконное хранение наркотиков. Условный срок. И никаких легальных источников дохода.
– А что это значит?
– Что он, по всей вероятности, существует за счет женщин. Скорее всего – пожилого возраста.
У Мерри точно язык отнялся. С минуту она молча сидела, потом сказала:
– Я вам не верю. Я не верю ни единому вашему слову.
– Тем не менее это правда.
– Но Тони – талантливый актер. И я люблю его. И он меня любит!
– Ты и вправду так думаешь? – Я это знаю!
– Ну, хорошо, – вздохнул Джаггерс. – Возьми этот наушник.
У Джаггерса был установлен телефон европейского типа: третье лицо могло слушать разговор, не принимая в нем участия. Он набрал номер. После двух гудков послышался голос Тони:
– Алло.
– Здравствуйте. Это мистер Бассото?
– Да.
– Говорит Сэмюэль Джаггерс. Мистер Колодин рассказал мне о ваших успехах в драматической школе.
– Да?
– И у меня есть для вас интересное предложение. Может быть, не слишком крупное, но ведь и Рим не сразу строился. Скажите, у вас есть какие-нибудь неотложные дела пли обстоятельства в Нью-Йорке?
– Ни единого, – быстро ответил Тони. Мерри охнула.
Джаггерс прижал палец к губам, призывая ее хранить молчание.
– Прекрасно, – сказал он. – У меня в Голливуде есть друг. Довольно известный продюсер. У него появилась вакансия в фильме «Нечто с планеты Икс». Актер, который должен был играть эту роль, на прошлой неделе сломал ногу, катаясь на прибойных волнах. Ставка – пять сотен в неделю. Кто ваш агент?
– Видите ли, я сотрудничал с Джорджем Валленстайном, но он за полтора года так и не подобрал мне ничего подходящего.
– Хотите, чтобы я переговорил с ним?
– А вы бы не могли представлять меня, сэр? – спросил Тони.
– Я бы с удовольствием, но наша конюшня, увы, переполнена. Впрочем, если Валленстайн вас не удовлетворяет, а мог бы порекомендовать вас своему приятелю.
– Я был бы вам весьма признателен, сэр, – сказал Тони. – А больше пяти сотен из них выбить нельзя?
– Боюсь, что нет. Но, конечно, они оплатят ваши дорожные расходы. А потом сами знаете – все в ваших руках.
– Вы даже не представляете, как много вы для меня сделали, сэр, – сказал Тони.
– Рад оказать вам услугу. Кстати, съемки начинаются уже во вторник. Посыльный доставит вам билет на самолет. Примерно через час. На одиннадцатичасовой рейс сегодня вечером из Айдлуайлда. Вас это устраивает?
– Да, – пылко сказал Тони. – Это шанс, о котором я так давно мечтал.
– Желаю удачи.
