без рук», карабкаясь по лодке, валяет дурака, пытается сорвать несколько смешков, и он уже порядком устал от этого путешествия. Теперь он не знает, зачем предложил это катание на лодке, которым, как предполагалось, они должны были отпраздновать приезд Лили. Ничего не выходит так, как предполагалось, думает он. Не в его жизни.
И вот Николь идет посидеть на корму, где солнечно и дует ветерок, вместе с Лили и Джеммой, а они обе рассматривают людей, сидящих на других лодках, и хихикают, а его мама — которая сегодня вела себя гораздо спокойней, чем обычно, которая, он может ручаться, еще не совсем простила его за эту последнюю вспышку, несмотря на то, что он пригласил ее сегодня покататься на лодке, а может, думает он, она просто пришла в ужас от Лили, своей старшей внучки, пришла в ужас, увидев, во что она превратилась, — его мама поднимается с места, чтобы пройти и сесть рядом с ним. И от ее присутствия на киле он тут же начинает нервничать, он обливается потом и готов обороняться.
— Лили такая худая, Марк, — говорит Энн.
— Она не любит есть, — говорит он. — Предпочитает курить и выпивать. И, вероятно, еще и баловаться наркотиками.
— Я об этом ничего не знаю, — говорит она, — но я недавно посылала Ким кое-какие деньги. Надеюсь, что часть их она потратит на то, чтобы Лили нормально питалась. Мы не хотим, чтобы в таком возрасте у нее развилось какое-нибудь заболевание.
Они оба избегают смотреть друг другу в глаза, уставились вперед, на остекленевшую реку, на жаркие, туманные берега.
— Еще я не совсем довольна ее ситуацией в школе, — продолжает Энн. — Она сказала, что ей приказали не возвращаться после летних каникул. Я не думаю, что ее выгнали, но они больше не хотят, чтобы она там училась. Она просто не сошлась с учителями. Так что она не знает, в какую школу будет ходить в сентябре. Конкретно в их районе очень мало школ. Хотя не слишком далеко от них есть специальная школа, которая, может, и возьмет ее. Это школа для детей, у которых плохо с усвоением материала. Она не умеет читать, ты это знаешь?
— Первый раз такое слышу, — говорит Марк. — Честное ебаное слово. Я думал, что она только-только пошла в эту школу. Я дал Ким денег, чтобы она купила Лили форму, и книги, и все такое, а теперь ты мне говоришь, что к этому даже и близко не лежало?
— Я думаю, тебе надо нормально поговорить обо всем этом с Ким, — говорит Энн.
— Я думал, что именно у тебя получалось с ней нормально говорить, — говорит он.
— Марк, — говорит Лили, положив руки на спинку его сиденья, подкравшись к ним сзади, и Марк не знает, что именно она смогла расслышать из их разговора, может, она просто хочет, чтобы они прекратили обсуждать ее питание и школьные проблемы. — Мне надоело. Я накаталась. Я хочу сойти.
— Я просто не могу здесь пришвартоваться, — объясняет он, глядя на непролазные заросли камышей и кустов на берегу, снова вспоминая свой повторяющийся сон, раздумывая о том, был ли это только сон или он действительно когда-то брал ее на реку. Однажды они с Николь брали лодку напрокат, вскоре после их знакомства, когда он все еще пытался впечатлить ее, когда еще не сказал ей, что уже был женат и что у него есть ребенок (и если бы тогда он встретил этого самого ребенка в каком-нибудь неожиданном месте, он, вероятно, ничего бы и не сказал по этому поводу). Может, Лили просто хочет сказать, что она накаталась. Даже если он будет выспрашивать у нее, слышала ли она их разговор, совсем необязательно, что она скажет правду. Он не в состоянии вытянуть из нее прямой ответ.
— Тебе придется подождать, пока мы доплывем до Хорнинга, — говорит Марк.
— Ладно, но мне нужно сходить в туалет, — говорит она. — Я не могу больше терпеть.
— О, дорогая, — говорит Энн. — Что же нам теперь делать?
Глава 16
Первое, что слышит Марк, первое, что слышат его мама и Николь, — это всплеск и крик Джеммы: «Мама!»
Он пытался добраться до Хорнинга как можно быстрее, но мало что было в его силах. Они гнали изо всех сил. Он срезал несколько поворотов, вынуждая встречные лодки убраться с его пути — пару раз ему даже пришлось наорать на них — но обогнать идущий впереди однодневный круизный теплоход не было никакого шанса. Так что вскоре Марк отказался от попыток плыть быстрее, решив, что Лили просто придется потерпеть, пока они не доберутся до Хорнинга, и больше он ничего не мог сделать.
Затем к ним на киль пришла Николь и сказала, что у нее с собой нет Татрах, что Лили не сможет справиться с собой, пока находится на этой лодке. Николь разговорилась с мамой Марка о том, что Лили хорошо ладит с Джеммой, хотя какой стыд, что она явно не чувствует себя комфортно в окружении всех остальных и выглядит застенчивой и ранимой, несмотря на то, что все время пытается вести себя как полная тому противоположность. Энн снова заговорила о том, что Лили очень худая, и о том, что она не умеет читать, хотя она, дескать, не слишком была этому удивлена, потому что у Марка тоже были проблемы с чтением. Она сказала, что в школе у него были все возможные проблемы, и именно тогда они услышали всплеск и крик Джеммы: «Мама!»
На мгновение Марк чувствует, как все внутри леденеет, застывает даже голос. Затем время ускоряется. Время бежит вдвое быстрей обычного. Первой на корме лодки оказывается Николь, она хватает Джемму. Марк перелезает через свое сиденье, он не хочет, чтобы матери пришлось уступать ему дорогу, но забывает переключить мотор на нейтральную скорость, забывает остановить лодку.
— Где она? — спрашивает он, уставившись в сияющий пенистый гребень от их лодки, встает на заднем сиденье на колени, вцепляется в транец, проверив, что он хорошо закреплен, и смотрит, как они уплывают прочь от того места, где, как он думает, Лили свалилась в воду. — Где она, ебаный свет?
— Разверни лодку, — говорит Николь. — Она умеет плавать?
— С какого хуя мне это знать? — говорит он. — Мам, разверни лодку, ты ближе всех.
— Не уверена, что я знаю, как, — говорит Энн, резко выскакивая на середину лодки, слегка покачиваясь, она держится одной рукой за край навеса, а другой — за собственный лоб. — О господи! Я так и знала, что произойдет что-нибудь ужасное.
— Просто поверни этот ебаный руль, как у машины! — кричит он.
— Тут недалеко от берега, — говорит Николь. — Если она умеет плавать, то легко доплывет. Сюда, Марк, держи Джемму. Я иду.
— Не глупи, — говорит он. — Ты можешь запутаться в водорослях или еще чего. Может, Лили уже запуталась. Это будет конец для вас обеих. Сколько историй о людях, которые вот так и утонули — пытаясь кого-то спасти.
— Вон она, — говорит Николь, отпуская Джемму, подтолкнув девочку к Марку и взбираясь на корму лодки. — Смотри. Там. Это ведь она?
