— Послушай, — сказал Кайаян. — Никто не может предсказать, что произойдет. Сисмонди пригласил «Резиновые сапоги». Но очень может быть, что у него не хватит духу дать этому фильму приз. И в таком случае у нашего «Замка» есть шанс что-нибудь получить.
— Интересно, что? Вот Моник — та получит.
— Для картины это очень хорошо.
— Картина уже снята. Теперь ее уже ничем не улучшишь, — сказал Каррера. — И она меня больше не интересует.
— Но ведь тебя интересует очередная картина. И я собираюсь ее финансировать. Так что и я заинтересован. И для меня, я думаю, ты сделаешь небольшое одолжение. Поезжай в Венецию. Полюбуйся на картины Тьеполо и на каналы. Отведай местные деликатесы. Искупайся в Адриатическом море. Неужели я требую много?
— Нет, пожалуй, нет. Но это же смешно. Это просто какая-то насмешка.
— Ты во всем видишь насмешку. Но, может быть, тебе понравится. Вот будет смех, если ты там отлично проведешь время, как думаешь? Добейся там чего-нибудь. Проведи время с пользой. Познакомься с нужными людьми. Добейся славы!
— К черту! Дерьмо все это!
— У нас, армян, есть поговорка: «Из дерьма растет трава».
— Ну, в таком случае, — сказал Каррера, — трава вырастет до пояса. Да ладно уж! Твоя взяла. Я поеду.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Фредди, — попросила Мерри лениво, — намажьте мне, пожалуйста, спину кремом*
Он потянулся за «Бэн де солей», выдавил полуторадюймовый червячок крема для загара ей на спину и втер в кожу.
— Спасибо, — сказала Мерри. — Вы такой милый.
Он нежно потрепал ее по заду и растер остатки крема себе по бедрам.
— Хотите пить? — спросил он. — Может, лимонаду?
— С удовольствием, — сказала она.
Он поманил пляжного мальчика-официанта и заказал пару лимонада.
Мерри лежала на белом матрасике и смотрела на стальную поверхность Адриатики. В воде виднелось лишь несколько голов.
— Отчего это никто не купается? — спросила она.
— Тут редко купаются, — ответил Фредди Гринделл. — Разве что дети. Во-первых, вода слишком теплая. И потом тут полно этих маленьких крабиков. В Средиземном море куда приятнее.
— Да? А я там была? — спросила она. — Ну, на Средиземном море?
Фредди Гринделл встретил ее в аэропорту. Увидев Мерри среди пассажиров, он подошел к ней, схватил за руки и, просияв, сказал:
— Мерри… Вы меня не помните, да? Я Фредди Гринделл. Мы в Монтре играли с вами в крокет. Но это было очень давно. Вам тогда было лет одиннадцать или двенадцать.
Сначала Мерри его не узнала. Она доверчиво выслушала то, что он сказал, но его лицо было ей незнакомо. К тому же теперь она не могла припомнить в точности все подробности своего пребывания в Монтре: с кем она там виделась, что там происходило. Она давно вычеркнула это из памяти. О том лете, про которое он говорил, она помнила лишь то, что ее отправили обратно в Америку. Но радость Гринделла от их встречи была столь неподдельной и искренней, что заразила и ее и, кроме того, он то ли в силу хорошего воспитания, то ли благодаря природному уму, не стал слишком настойчиво напоминать ей об их давнем знакомстве. По пути в отель, пока они неслись по венецианским каналам, он обращал ее внимание на городские достопримечательности, а потом проводил в гостиничный номер и представил ей Эйлин Ките.
— Миссис Ките будет жить вместе с вами в номере, — сказал он, — и оказывать вам любую помощь, какую вы пожелаете. Она будет вашим переводчиком во время интервью, вашим гидом, вашей модисткой — словом, будет во всем вам помогать. В общем, мы пригласили ее, чтобы не нарушать принятые здесь правила хорошего тона, и принимая во внимание ваш юный возраст.
— Вы хотите сказать, что она моя дуэнья? — спросила Мерри шутливо.
— Не совсем, — сказала миссис Ките. — Хотите мартини?
Она пошла к бару и, смешивая коктейли, продолжала:
— Это ведь латинская страна и будет лучше, если рядом с вами будет кто-то находиться.
— А если мы будем уделять вам повышенное внимание, — добавил Фредди, — то вокруг вас станут увиваться десятки поклонников.
— Совершенно верно, — согласилась миссис Ките.
— Что ж, благодарю вас, — сказала Мерри.
Они познакомили ее с планами на предстоящий вечер. Фильм «Только ради денег» открывал фестивальную программу и должен был демонстрироваться вечером в большом зале киноцентра.
— Сеанс должен начаться в девять, — сказал ей Гринделл, — но на самом деле это произойдет не раньше, чем в десятом часу. И к тому же сначала покажут короткометражку минут на тридцать пять. Так что фильм начнется примерно без четверти десять. Вам надо быть там к этому времени. На сегодня интервью не запланированы. Я боялся, что вы устанете с дороги, так что во второй половине дня вы целиком предоставлены себе. Вы можете отправиться гулять или просто пойти загорать — как вам угодно.
— Что-то я устала и вообще себя неважно чувствую, — сказала она. — Пожалуй, я отложу прогулку на завтра.
— Ну и хорошо, — согласился он.
— Я записала вас к парикмахеру на пять, — сообщила ей миссис Ките. — Вы не возражаете?
— Замечательно. Большое спасибо. Давайте сходим поплаваем, — предложила Мерри.
— Мне лучше остаться здесь и позаботиться о вашем багаже. Надо вызвать горничную и попросить ее выгладить ваши вещи. И вообще нужно проследить, чтобы все было в порядке, — сказала миссис Ките.
— Спасибо, — отозвалась Мерри и обратилась к Фредди. — Мистер Гринделл… Или Фредди? Я не знаю, как мне вас называть…
— Фредди, конечно.
— Фредди, а вы не составите мне компанию на пляж?
— Ваши желания — мои желания, — сказал он. — И мой бизнес. Встречаемся в вестибюле. Спросите у портье, как найти вашу пляжную кабинку. Она для вас уже заказана.
И вот она спустилась на пляж и ступила на мягкий, разрыхленный песок. Ряды лежаков придавали пляжу вид улицы в каком-то фантастическом городке. Ровный песок и спокойное море навевали покой. Мерри и впрямь устала. Она только что закончила сниматься во втором фильме в Голливуде, после чего полетела в Париж покупать наряды для венецианского
