Мне тебя обещали

табуретку. Ссутулилась. Косметика размазана по лицу. Ну чем не голая драма жизни? Какие уж там Италия, Малена, достоинство наперекор зависти и прочий кинематографический попкорн.

Сейчас сделаю первый глоток чая и выпровожу ее. «Хочешь, чтобы я убралась? Не парься, грузить не стану». Эй, совесть, заткнись, слышишь, заткнись! Не заводи песню о тяжелой доле потаскух. И почему-то в этот миг я вспоминаю о ней, частичке утраченного прошлого, и понимаю, что где-то внутри у меня еще есть горячие волны сочувствия, заботы и понимания. Мне просто не повезло: пролетело мимо, оставив следы воспоминаний. «Да нет. Сиди». Эмили протягивает руку, берет кружку с моим чаем, делает первый глоток, который должен был сделать я.

«Что-нибудь покрепче есть?» — «Нет». Не поднимая глаз, заправляет волосы за ухо. «Ты не подумай ничего лишнего. Кое-что спрошу и уйду... Я имею право любить?» Она сказала «имею право любить», а не «имею право на любовь». Вот где истинное бескорыстие: когда ты любишь, в себе, безмолвно, не задавая вопросов, не надеясь на ответ. Вот в чем главное преимущество женщины. Я скатываюсь в свою потаенную сентиментальность и уже совсем не чувствую раздражения. Она кажется мне не хуже любой другой девушки, может, ей просто тоже не везло. Прихожу в себя — а ее нет. Усталой девушки с сайта интимных услуг. Я не успел ответить. «Конечно».

Ставлю кружку с чаем в раковину, иду в душ. Хочу смыть мысли об ушедшей гостье. Пусть лучше она останется обычной шлюшкой, ничего особенного. И стонет фальшиво, и лобок побрит паршиво. Еще и философию развела за мои же деньги. Хрен с ней. Завтра много работы. Спать.

6

— Почему ты так себя изводишь?

Яна встает со своего раскладного стульчика, подходит ко мне. Крепкое жилистое тело, на плечах пигментные пятна. У нее тяжелая походка — по-мужски широко расставляет ноги. Одна рука на поясе, другой крутит желтый свисток. Он контрастирует с темно-синим цветом ее спортивного костюма.

— Нельзя так, слышишь? Что стряслось?

Промокаю полотенцем мокрое лицо, смотрю на обложку книги, оставленную ею на стуле. «На маяк» Вирджинии Вульф. Неудивительный выбор. Яна — лесбиянка. Она говорит, что стала ею после того, как разочаровалась в мужчинах. «Ты не обижайся, но мужики — скоты. У них мозги либо ниже пояса, либо их вообще нет».

Я не обижаюсь, я и сам от мужчин не в восторге. Муж Яны бросил ее, когда узнал, что у их сына определили синдром Дауна. «Представляешь, и он сказал, мол, прости, так дальше продолжаться не может, мне на ребенка тяжело смотреть. Я собрала вещи, сына, уехала к подруге в тот же день. Мы вышли из квартиры, он спокойно запер дверь. Будто почтальона проводил».

Она одна воспитывает Дениса. По утрам работает продавщицей, по вечерам тренером по плаванию. Учит мужчин держаться на воде. В нашем клубе Яна считается лучшим преподавателем. Не зря, двукратный чемпион России по плаванию. «Долгое время еще я ненавидела мужиков. А потом поняла — зря. Нельзя всех под одну гребенку, неправильно. Вот я и научилась жить за себя, а не за кого-то».

Я тоже хочу жить за себя, не за кого-то. Придумать себе офигенный смысл жизни и верить в него по собственному желанию. Пока я верю в то, что есть сейчас. В пространство, ощущение, в котором нахожусь на данный момент. Каждое утро открываю окно и заполняю себя новым днем. Таким, какой он есть. Когда-то в детстве мой дедушка, отстреливая воробьев c отяжелевших крон дерева хурмы, говорил мне: «Малыш, без умения обладать временем невозможно владеть собой». Я тогда не понимал этих слов, но почему-то запомнил их, вызубрил назубок. Понадобились. Дедушка прожил достойную жизнь — войну прошел, детей вырастил, не одно дерево посадил. Его единственный внук не сделал ничего подобного. Стоп. Я оттрахал немало телок, это считается? Иногда лучше не знать, чем все закончится.

А поэтому мне нужно научиться жить так, чтобы все проходило не мимо, а через меня. Прощаюсь с Яной. Она шлепает меня по заднице. Интересно, делают ли лесбиянки минет?

Я бы дольше находился под водой, будь у меня здоровые легкие, не прокуренные. Здесь пространство расширяется. Куда-то выплываешь из своей памяти, и в сознании все сложнее восстановить персональные приметы. Однажды вечером я пришел в бассейн выпивший. Решил свести счеты с жизнью. Нырнул, осмотрелся вокруг, увидел ее. Она сидела в углу бассейна — бледная, грустная, обнаженная. Крепко прижимая колени к груди. Пару минут мы держались друг за друга взглядами, а потом она сказала: «Можно как-то иначе, но я делаю так, потому что так могу дольше быть рядом с тобой». Опустила глаза.

Я испугался, что, потеряв ее взгляд, потеряю и ее. Двинулся к ней, попытался что-то прокричать. Начал захлебываться, потом вода вокруг окрасилась в черный цвет. Меня спасла Яна. Открыв глаза, я спросил у нее: «Зачем?» Она ответила почти шепотом, а не привычным басом: «Так будет разумнее». С тех пор я соблюдаю эту чертову разумность. С удовольствием послал бы ее, но понимаю, что сейчас это тот самый барьер, сдерживающий внутреннее безумие. Часто мне хочется верить, что я нахожусь на последней стадии выздоровления, когда критическое восприятие реальности берет верх над ностальгией, воспоминаниями.

Я плаваю два раза в неделю, мое утро начинается со стакана теплой воды с медом, я ем салаты из проросшей пшеницы, пользуюсь презервативами, чищу зубы три раза на день. Покорить вершину одиночества — значит примириться с великой иллюзией правильности своего пути. Не исключено, что тебе вдруг захочется дожить эту жизнь здоровым, и доживать ее подольше, ограничиваясь любыми собственными мотивами. Это все-таки лучше, чем вернуться домой и вместо того, чтобы съесть что-нибудь легкое на ужин, думать, какое же ты дерьмо и как ты никому не нужен.

7

Отари, как фокусник, держит за уши белого зайца с красными глазами, товар демонстрирует, мол, побалуйте себя свежей крольчатиной, только кивните, и я мигом разделаюсь с заветной тушкой. «Я их кабачками подкармливаю. От них мясо делается особенно мягким и сочным. Ну же, берите!» У Отари седые бакенбарды, хищные глаза. Он мечтает умереть в одной из глухих деревушек Ливана, где провел одно лето из своего детства. Там не смотрят телевизор, не пользуются мобильными телефонами. «Почему именно