Валеев положил руку на рукоять управления тяговыми электродвигателями. Нажал кнопку связи.
– Тридцать четвертый готов начать движение! – отрапортовал он.
Голос немного дрожал, но руки уже нет. Осознание огромной ответственности снова придавило его, вытеснив из сердца страх и панику.
На другом конце провода, в ДПЛ (диспетчерском пульте линии), сидел человек, в полной мере разделявший эту ответственность. Его голос тоже немного дрожал, но приказания были ясными и четкими.
– Тридцать четвертый! Следуйте через съезд на главный путь встречного направления…
Диспетчер еще не успел закончить, а Валеев уже передвинул рукоять до упора. Колесные пары взвизгнули и провернулись на четверть оборота, не найдя сцепления с рельсами. Через долю секунды они уже мчали состав обратно, прочь от «Волоколамской». Машинист почувствовал, как ощутимое ускорение прижимает его к сиденью.
– …до станции «Тушинская»…
Дежурный диспетчер пути Клоков щелкнул переключателем на пульте.
Неподалеку от «Волоколамской» загудел шаговый двигатель электропривода, матово блестящий смазкой поршень передвинул стрелку, направляя тридцать четвертый состав на съезд.
Клоков проследил за движением поезда и убедился, что он уходит из опасной зоны. Диспетчер удовлетворенно кивнул и нажал кнопку селекторной связи.
– Шевченко! По моей команде отключай питание контактного рельса на перегоне!
Индикаторные лампочки на пульте загорались одна за другой, но Клокову казалось, что это происходит слишком медленно. Он смотрел за движением тридцать четвертого состава и мысленно отсчитывал секунды.
Электронные часы показывали 8:28:59… 8:29:00…
– Шевченко!
Тридцать четвертый приближался к границе зоны обслуживания СТП – тягово- понизительной подстанции. В таких местах в вагонах гаснет свет, потому что расстояние между секциями контактного рельса не перекрывается токоприемниками одного вагона.
– Шевченко!
Клоков знал, что диспетчер электромеханической службы, сидевший в соседнем зале, в эту секунду держит палец на кнопке, отключающей питание. Одно резкое энергичное движение – и цепь разорвется.
Эта цепь начинается от городской электростанции. От нее переменный ток напряжением 6-10 кВ приходит на СТП, где трансформаторы и мощные кремниевые выпрямители преобразуют его в постоянный напряжением 825 В.
Стоит только нажать кнопку – и цепь прервется. Контактный рельс будет обесточен.
Клоков сидел, не отрывая глаз от индикаторов на пульте.
– Четыре… – он и не заметил, как начал считать вслух. – Три… Два…
– Ай, черт! – донесся из селектора голос Шевченко. – Все!!!
Холодный пот выступил на лбу диспетчера пути. Он понял, что означает этот возглас.
Контактный рельс где-то закоротило. Замкнуло.
И ему было страшно даже представить
Они не успели совсем чуть-чуть.
Ярко-синий пластиковый дождевичок, самый его краешек… Это все, о чем мог думать Гарин в тот момент.
Он рванулся вперед, протягивая руки к кусочку синей блестящей материи…
Сильный удар в плечо заставил его покачнуться. Гарин едва не упал, но каким-то чудом удержался на ногах. Он уже знал, что такое
Когда-то он очень не любил это избитое затасканное выражение, мол, «мужчина должен твердо стоять на ногах». Ирина часто повторяла подобные вещи. Причем она умудрялась делать это с таким умным видом, что Гарин чувствовал себя едва ли не ребенком, ну по крайней мере, затюканным прыщавым юношей, страдающим от спермотоксикоза.
Она говорила это с укоризной, критически оглядывая его лицо и фигуру, служившие самым лучшим отражением содержимого гаринского кошелька. А он… злился и всячески старался уйти от неприятных разговоров. Ничего больше он поделать не мог.
Но сегодня все изменилось – менее, чем за минуту. Выражение «твердо стоять на ногах» приобрело самый простой и даже немного грубоватый смысл. Но ведь рано или поздно так и должно было случиться; все когда-нибудь обретает самый простой и оттого страшный смысл.
Теперь «твердо стоять на ногах» означало не наличие некоторого количества бумажек, которые можно обменять на еду, одежду, ужин в ресторане, поездку к морю или машину, – теперь это значило «выжить».
Здоровенный бритый детина, в черной кожаной куртке с заклепками, в тяжелых ботинках с высокой шнуровкой, пробирался прямо по лежащим телам к выходу. Встретив на своем пути Гарина, парень, ни на секунду не задумываясь, оттолкнул его прочь. Со стороны детины это было серьезной ошибкой.
Гарин качнулся, быстро выбросил руку в сторону и оперся на стену. Он скосил глаза на сиденье. Краешек дождевика был по-прежнему виден.
Гарин восстановил равновесие и ухватился за шиворот проклепанной куртки. Парень дернулся вперед и вдруг… застыл на месте, почувствовав неожиданное препятствие. Он заревел и стал разворачиваться, чтобы разорвать и растоптать обидчика.
Но Гарин не стал дожидаться, он резко выбросил правый кулак, послал его по кратчайшей траектории от груди в лицо бритоголового. Кулак угодил прямо в висок; Гарину показалось, что костяшками пальцев он почувствовал хруст.
Голова бритого дернулась, словно грозила оторваться и улететь, ноги обмякли, и он со вздохом повалился на пол.
Гарин прыгнул на него сверху и ударил снова. Голова детины завернулась, будто он хотел заглянуть себе за спину. Гарин развернул голову, чтобы она лежала прямо, и ударил еще раз.
Густая темная кровь брызнула из носа бритоголового, она пузырилась на губах и заливала рот.
Гарин поднялся и обвел взглядом притихшую толпу. Наверное, эта жестокая сцена сейчас была просто необходима, чтобы немного встряхнуть людей, привести их в чувство.
– До свадьбы заживет! – зло сказал Гарин и двинулся прямиком к сиденью, где торчал краешек ярко-синего плаща.
Люди расступились, хотя это казалось почти невозможным – настолько плотно было забито пространство вагона.
Андрей что-то бормотал сквозь зубы, что-то очень сердитое и угрожающее, что разобрать было невозможно.
Он поднял женщину, скрывавшую своим телом синюю материю.
Синюю материю… Он так и думал. Мозг отказывался верить, что это лежит Ксюша – маленькая хрупкая девочка с белокурыми волосами. Он ориентировался только на плащ.
Время… Гарин старался двигаться быстрее, гнал секунды изо всех сил, но они тянулись, как горячий вязкий битум.
Он словно наблюдал за всем происходящим со стороны: вот чьи-то руки, очень похожие
