– Да, хорошо. Давайте сегодня.
– Только обязан предупредить: это будет деловой разговор на природе! Я приглашен на пикник. Вы готовы поехать со мной?
Я растерянно помолчала.
– А как же я попаду обратно?
– Я смогу вас отвезти. На крайний случай, если напьюсь, вызову дежурного водителя… – Мишаня сделал короткую паузу. – Да, и кстати, если вы успели что-то такое подумать, смею заверить: я буду не один!
Меня так и подмывало спросить: «Надеюсь, мсье Лихоборского там не будет?», но я сдержалась.
– Считайте, договорились! Где мы с вами встретимся?
– Пф-ф-ф, – выдохнул Мишаня, скорее всего, глядя в эту минуту на часы. – Думаю, если я поеду за вами, то потеряю в пробках как минимум час. Может, лучше вы подъедете на Пресню?
– Да, хорошо. Минут через двадцать смогу быть у метро.
– Отлично! Я припаркуюсь в тупике, справа от выхода. Вы же знаете мою машину?
Я увидела таловский внедорожник, едва поднялась на улицу. Мишаня тоже заприметил меня. Вышел встречать.
– Замечательно выглядите, Оксана! Ездили куда-нибудь отдыхать?
Я оглядела свои руки.
– Хм, а мне казалось, загар уже полностью сошел.
– Нет, обычно вы менее смуглая, – он распахнул передо мной дверцу. – Ну что, едем в лес!
Как хорошо, что я сегодня по старой привычке надела джинсы! Правда, от костра могла пострадать моя новая курточка. Ну да уж за этим я как-нибудь прослежу!
Талов вел машину немного нервно. Постоянно вилял то вправо, то влево, втискиваясь в какие-то неприлично маленькие зазоры. С такой манерой езды мы оказались за МКАДом уже через сорок минут. Постепенно стал накрапывать дождик. Сначала он оставлял на стекле лишь едва заметные точки. А потом уже – размашистые косые штрихи.
– Да, похоже, пикник наш накрылся, – сказал Мишаня, разочарованно глянув в небо.
И только он это сказал, как на его сотовый раздался звонок.
– Да! – ответил Мишаня. – Здорово!.. Да вижу уже!.. Ага… Ну так я в пятнадцати минутах!.. Погоди, скорый ты наш! Я сейчас кое-что выясню и перезвоню, если буду запаздывать…
Сунув мобильник в специальный держатель на приборной доске, Талов повернулся ко мне:
– Оксан! Возникли небольшие коррективы, в связи с дождем…
Я, кажется, уже догадывалась, о чем он мне сейчас сообщит. Во всяком случае, пейзаж за окном становился все более узнаваемым. Но ответила довольно беспечно, будто и не думала нервничать:
– Излагайте!
Талов побарабанил большими пальцами по рулю:
– Коллектив передумал пить под открытым небом и перебрался к Всеволоду на дачу. Вы не будете возражать, если мы перенесем наш разговор туда?
Я на минуту представила, как ввалюсь к Лихоборскому. Здрасьте вам! Бестактно вторгнусь в его жилище, где каждый предмет напомнит мне о чем-то таком, что вспоминать уже ни к чему!
– Может, лучше не стоит… – покривилась я.
– Смотрите сами – я готов повернуть обратно. Отложим нашу беседу до следующего раза.
Черт возьми! Когда – до следующего? Опять все затянется на полгода? Или не выгорит уже никогда? Почему я не становлюсь равнодушной? Как все было бы просто тогда! Нигде бы уже не екало, не щемило…
– Ладно, – проглотив ком, сказала я, – на даче так на даче.
И вот мы уже гудели в знакомые ворота.
Они будто сами по себе отворились, управляемые кем-то с дистанционного пульта. И я вдруг испугалась, что сейчас из-под куртки пробьется мой пульс. Мне потребовалось немало усилий, чтобы справиться с чувствами. На это ушло все время, пока Мишаня, толкаясь задом, пытался въехать между Севиным «Лексусом» и чьей-то синей «Тойотой». Зато в самый ответственный момент, когда Лихоборский собственной персоной спустился с крыльца, я уже крепко держала себя в руках.
Всеволод, склонив голову, направился к нам, силясь через стекло разглядеть таловского пассажира.
– Здорово! – услышала я. – Кого это ты привез? Мамка не заругает?
– Мамка не знаю, а Вероника может приревновать, – ответил Мишаня, помогая мне выбраться.
Предупрежден, значит, вооружен!
Эта присказка подходила ко мне, но никак не к Лихоборскому. У него едва не сделался приступ.
– А… а… Оксана?!!
– Здравствуйте, Всеволод Григорьевич! – я протянула ему руку. – Извините за внезапное вторжение, во всем виновата непогода. Надеюсь, вы позволите немного у вас обогреться?
– Мальчики, ну где вы там? Давайте в дом бегом! – раздался с крыльца чей-то нетерпеливый оклик. Я подняла глаза и чуть не упала замертво, узнав в крикунье свою старую знакомую. «Индианка», зябко потирая оголенные плечи, тоже всматривалась в меня, но пока еще, кажется, не признала.
Лихоборский все стоял. Его волосы, лоб и щеки уже покрылись каплями. Потом он в две руки взял мою протянутую ладонь. Не пожал, а просто подержал.
– Даю вам полную свободу действий, Оксана Александровна! Грейтесь, сколько вашей душе будет угодно.
А Талов уже спешил на зов «индианки».
– Где Вероника? Мне нужно с ней поговорить.
– В гостиной, – женщина слегка удивленно посторонилась.
– Идемте тоже под крышу, Оксана! Вы сейчас вся вымокнете! – Лихоборский, легко потянув меня за пальцы, направился первым. – Ну что же вы? – обернулся он.
Я двинулась следом.
– Скорее! Скорее! – поторопила «индианка» и спряталась от усилившегося дождя внутри.
Пришлось и нам пробежаться. Всеволод пропустил меня первой, потом вошел сам. «Индианка» тут же набросилась стряхивать с его свитера влагу.
– Может, представишь мне нашу гостью? – игриво взглянув на него снизу вверх, сказала она.
– Это Оксана. Она занималась нашей рекламной кампанией.
Лихоборский отер ладонью мокрое лицо. А «индианка», взмахнув ресницами, перевела взгляд на меня.
«Так вот, значит, кто ты такая!» – сказал мне ее ревнивый прищур. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы улыбка вышла располагающей.
– Ну, а я Татьяна!
