От таких слов сердечно стукнуло, но, не показывая своей заинтересованности, я ответил спокойно и без напряжения:
- Хорошие воины всегда нужны.
- А мы, - Алегико кивнул за спину, - по твоему мнению, хорошие бойцы?
Делаю короткую заминку, и киваю головой.
- Да.
- Возьми нас собой.
- Хорошо. Но учти, дисциплина у меня жесткая, и приказы не обсуждаются. Если принимаешь это правило, то будем рады видеть тебя и твоих джигитов в нашей ватаге.
- Мы знаем, что такое дисциплина.
- В таком случае, добро пожаловать в мой отряд Алегико Немитоков.
Так я получил дополнительных воинов, над которыми стояли их авторитетные вожаки, и после этого, нагрузив ватажников, что закубанцев, что казаков, без разницы, боевой подготовкой, продолжил заниматься своими делами.
В суете пролетел остаток марта и половина апреля. Пришла пора выступить в путь- дорогу и, оставив на хозяйстве любимую жену, домовитого коменданта крепости Михаила Кобылина и три десятка казаков, во главе своей ватаги я выдвинулся в Черкасск.
Столица стояла пустая, только что город покинула десятитысячная армия Данилы Ефремова, направившаяся на Украину, и почти все свободные гулебщики. И в связи с этим, набрать воинов, как я и предполагал, было проблематично. Но я все же вышел на майдан и кинул вверх шапку, и на мой призыв погулять по Хвалынскому морю откликнулось около семисот человек, среди которых было выбрано сто десять опытных казаков. Остальные отсеялись во время жесткого отбора, и после него, с учетом сотни Василия Борисова, у меня набиралось четыреста двадцать человек. Так что, еще раз, прикинув реальность своего плана, я пришел к выводу, что он осуществим и, собрав всех своих сотников и односумов на военный совет, раскрыл перед ними цель нашего похода.
Казаки и два черкеса расположились под летним пологом в нашем временном лагере за городом, и пока ватажники гуляли и пировали перед отправлением на восток, я раскинул на куске парусины свою личную мапу Каспийского моря, и начал давать расклады:
- Итак, браты, смотрим сюда, - ткнув в карту тонкой веточкой, я указал на синюю линию. - Это река Сефидруд, самая полноводная река персидского побережья, впадающая в Каспий. Наша цель находится в десяти километрах от моря, городок Ленгеруд, население около шести тысяч человек, порт и плохие крепостные стены. Чем-то этот населенный пункт напоминает Амоль. Но разница имеется, так как в Ленгеруд можно попасть по реке. Что касательно гарнизона, то там находится минимум четыреста воинов и, кроме того, рядом, всего в пятидесяти километрах располагается город-крепость Решт, где более трех тысяч солдат, которые готовы в любой момент подняться по тревоге.
Оглядев командиров, я прервался и вклинился Рубцов:
- Значит, всерьез придется повоевать?
- Не то чтобы всерьез, в Ленгеруде в основном ополченцы, так что мы в любом случае сильнее местных войск, но саблям работа найдется.
- А ради чего рубиться станем?
- Ради порта, в котором сосредоточен весь уцелевший персидский торговый флот, ради складов, в которых немало разнообразных товаров, и за большой базар, где оптом продаются большие партии зеленого чая с местных плантаций. Каково положение дел в городе сейчас, по понятным причинам, я не знаю, но думаю, что хабар будет знатный.
- И как мы этот город будем брать?
- Поэтапно. Первым делом захватываем две сторожевые башни по обоим берегам реки Сефируд, которые караулят устье. Затем высаживаемся на берег и по дороге продвигаемся вверх по течению. Основной отряд захватывает город и ведет сбор трофеев. А оставшиеся при расшивах воины в это время готовятся отбить атаку из Решта. В Ленгеруде необходимо все проделать очень быстро, времени будет немного, сутки, вряд ли больше. Трофеи погрузим на захваченные персидские бусы, город подожжем, и уходим. Расшивы за нами. Предварительно, расклад такой. Что скажете?
- Согласен, - кивнул подбородком Рубцов. - Подробней сейчас ничего не распланировать.
Остальные командиры поддержали моего зама и, обсудив ряд мелких вопросов, я распустил совет, а сам направился в Черкасск. Проехался по полупустым улочкам, и заехал к отцу, который находился дома, и не один, а в компании с Семеном Семеновичем Толстопятовым.
- Вечер добрый.
Входя в горницу и присаживаясь за накрытый стол, посреди которого стоял кувшин с вином и закуска, поприветствовал я отца и дядю жены.
- Здравствуй, Никифор, - пробасил царицынский глава.
- А-а-а, сын, - протянул батя, с которым мы сегодня уже виделись в войсковой избе. - Выпей с нами, а то завтра тебе в поход, когда еще хмельного попробуешь.
- Отчего же не выпить, - разлив из кувшина вино по кубкам, я взял свой и приподнял его: - За что пьем?
- За тебя.
Мы выпили и, глядя на чем-то озабоченные лица Кондрата и Семена, я спросил:
- Чего вы такие хмурые?
- Не обращай внимания, - батя махнул ладонью. - Мелкие неурядицы, много хлопот, и все вместе, сплошная маета. Сам-то как, готов к походу?
- Готов, только воинов не хватает, так что в Астрахани придется дополнительный контингент набирать.
- И сколько тебе людей не хватает?
Толстопятов, задавший этот вопрос, посмотрел на меня из-под кустистых бровей.
- Еще сотню бойцов надо бы добавить, а лучше две. Взял бы компаньона, но все хорошие гулевые атаманы или у Кумшащкого, или на Украину уходят.
- А тебе обязательно нужны настоящие вояки?
- Конечно, а то с крестьянами и ворами с большой дороги дела не сделаешь.
- Тогда моих солдат возьми, - предложил гость.
- Каких твоих?
Я не сразу понял, про что ведет речь купец, а он, несколько осуждающе покачал головой и продолжил:
- Солдат из Камышина и Царицына. У меня их четыре роты. Работы для них нет, для охраны городов и дорог вполовину меньшего числа бойцов хватает, да и сами солдаты хотели бы сходить в поход и прибарахлиться. А то ватажники по Волге туда-сюда ходят и деньгой сорят, а им завидно.
Зная выучку волжских солдат, ветеранов войны с Россией, отказываться от них было нельзя, действительно, профессионалы.
- И сколько ты, Семен Семеныч со мной своих воинов отпустишь?
- Сборную роту со всех подразделений.
- Идет, беру!
- Вот видишь, и решили вопрос. Завтра я вместе с твоим отрядом на Волгу отправлюсь, и пока вы расшивы готовить будете, я солдат отберу.
Снова мы выпили вина, но разговор после этого как-то не клеился, наверное, родственники хотели переговорить о чем-то своем, а мое присутствие их сдерживало.
Нет вопросов, я парень понятливый, попрощался с большими мужчинами, покинул
