Молодец, молодец! Продай за грош постных яиц!
Когда-то одоевцы приехали в Москву за товарами. Пришло время обеденное, вот они и нарядили молодца—купить все нужное к обеду. Молодец идет на рынок и видит огурцы. Дивится одоевец огурцам, а не знает, как их назвать. «Молодец! что то за товар?» — спрашивал одоевец у москвича. Москаль догадался, что птица налетела заезжая, и давай говорить: «Постные яйцы, снесли птицы заморские, а к нам в Москву приплыли по Москве-реке». «Да!—подумал одоевец.—Теперь Петровки; оно и кстати, куплю же их». И стал торговать: «Молодец, молодец, продай за грош постных яиц!»
ОЛОНЧАНЕ
Олонцы—добры молодцы.—Наши молодцы не бьются, не дерутся, а кто больше съест, тот и молодец.— У нас один молодец съел тридцать три пирога с пирогом, да все с творогом.— Один молодец ел хлеба мягка, ножа был востра, а как шапка свалилась, на пол покатилась, до реки пихал ногой, а войдя в реку, почуял, что-то лопнуло. «Не брюхо ли лопнуло?»—подумал. Глядит: брюхо цело, ремень лопнул! Голову нагнул и шапку надел.—Любезный Олонец, белые берега.—Кайваны в Олонец не бывали.
ОСТАШИ
Волчьи объедки.—Ершееды.— Опозорили, опозорили. Да чем оке? Уж и не говори.
ПСКОВИЧИ
Небо кольями подпирали.
Когда-то во Пскове было долго ненастное время, тучи ходили низко, так низко, что православные думали—небо валится на землю. Собрались на мирскую сходку подумать—как бы отбыть беду? Три дня псковичи думали, а на четвертый приладили дело: разобрать городьбы да кольями подпереть небо. Разобрали городьбы и стали с кольями по всем концам города. Наступило ведрушко, прошли тучи. Идет посадский по городу, сам бороду покручивает, на народ поглядывает, посередь площади становится, а сам говорит: «Здорово-те, православные! отбыла беда; идите по домам».
Хоцу, вскоцу; не хоцу, не вскоцу.
Будто в старину, когда просватывали невесту, мать делала из пояса круг посередь полу, а невеста становилась на лавку. Отец с матерью оглашали дочери жениха. Дочь должна была отвечать: «Хоцу, вскоцу; не хоцу, не вскоцу». Если она соглашалась, то становилась в круг; а если нет, то начинала плакать.
ПИНЕЖАНЕ
Покупала по цетыри денецки, продавала по дви грошики. Барыша куца — куцей, а денег ни копиецки.
Одна пинежанская крестьянка приехала когда-то из деревни в город Пинегу торговать рыбою. Накупила товару, продала весь его, да возвратилась домой. Когда муж спрашивал у ней, что она делала в городе,— жена ему отвечала вышеприведенными словами.
ПЕНЗЯНЕ
Сура речка у нас важная, течет потихоньку, донышко у нее серебряное, круты бережка озолоченые.
ПЕТРОЗАВОДЦЫ
Качу лавочку, качу мытной двор, качу свой тор-жок.—Боску съели.—Боска, боска, на тебе костку!
ПОШЕХОНЦЫ
Слепороды: в трех соснах заблудились.—За семь верст комара искали, а комар у пошехонца сидел на носу.—На сосну лазили Москву смотреть.
О старинных проказах пошехонцев у нас, на Руси, была издана особенная книга: «Анекдоты древних пошехонцев. Соч. Василия Березайского. СПб. 1798». Второе издание было напечатано в 1821 году, с прибавлением словаря. Но это собрание пошехонских анекдотов состоит большею частию из произвольных вымыслов, а часть даже переведена с польского.
РЖЕВЦЫ
Батьку на кобеля променяли.
РОМАНОВЦЫ
Схорони концы.—Барана в зыбке качали.
Когда-то в старину один из романовских поселян украл ягненка. Встосковался хозяин по ягненку! «Нельзя жить без него»,—всем он говорил. «Наложу руки на себя»,— кричала его жена. Сжалились православные над бедняками, ударили в набат. Сошлись миряне на сходку. Вот мир и придумал: идти с повальным обыском по домам, а как виноватого найдут—так без пощады в реке утопить. Приходят к вору с обыском. Романовец, прослыша про мирской приговор, спеленал ягненка и положил в колыбель. Входят миряне. Романовец качает барана, будто свое дитя. «А где, родимый, ты спрятал-то барана?» — говорили ему старики. «Вот вам правая рука! даю чрез милое дитя, и чтобы ему с матерью на ноже поторчать»,—отвечал романовец старикам.
РОСТОВЦЫ
Вислоухие. Лапшееды.— Озеро соломой зажигали.— У нас-ти, в Ростове, чесноку-ти, лука-ти много, а навоз-ти все коневий.
Вислоухими старики прозвали ростовцев за зимнюю шапку с длинными ушами; лапшеедами — за любимое их кушанье, лапшу.
Когда-то в Москве понадобилось много рыбы. Послали батраков с наказом по городам: свозить рыбу в Москву. Такие прибыльные вести дошли до Ростова. В то время на дворе стояли крещенские морозы. Озера все замерзли. Думают ростовцы: где же взять рыбы? Не стать из снегу валять. Думали день — не придумали; на другой собрались и порешили: снять с крыш солому, да соломой и растопить озеро. Снесли солому с крыш и принесли на озеро. «Ну, ребята,—говорит староста,— зажигай на счастливую!» Запылала солома, что твой Иванов день. Озера не растопили, только деревню спалили.
РЯЗАНЦЫ
Кособрюхие.—Мешком солнышко ловили.— Блинами острог конопатили.
Когда-то рязанцы воевали с москвичами. Сошлись стена с стеной, а драться никому не хочется. Вот москвичи и догадались: пустить солнышко на рязанцев: ослепнут, де, они: тогда и без бою одолеем их. Засветило солнышко с утра, а москвичи и стали махать шапками на рязанскую сторону. Ровно в полдень солнце поворотило свой лик на рязанцев. Догадались и рязанцы: высыпали из мешков толокно и стали ловить солнышко. Поднимут мешки вверх, наведут на солнышко да и тотчас завяжут. Поглядят вверх,
