— В чем дело, лейтенант? — обратился он к дежурному.
— Товарищ майор, — вскочил со стула офицер и кивнул на меня, — паренек хочет в армию записаться, но все уже по домам разошлись. Говорю ему, чтоб завтра приходил, а он не уходит… Может быть наряд вызвать?
— Достаточно, лейтенант, все с вами ясно. Вы в курсе, кто я и зачем приехал в ваш городок?
— Так точно, майор Еременко, «покупатель».
— Я лично займусь парнем, — майор повернулся ко мне, окинул оценивающим взглядом, и спросил: — Значит, желаешь контракт подписать?
— Очень, — мой кивок подтвердил слова.
— Документы в порядке?
Оторвав подкладку полушубка, продемонстрировал грозному майору запаянное в прозрачный пластик свидетельство о рождении.
— Грамотный?
— Да.
— Тогда пойдем со мной, рекрут, — офицер-здоровяк развернулся на месте и направился внутрь здания.
Мне оставалось только последовать за ним вслед. Через минуту мы были в небольшом кабинете, обстановка которого состояла из обшарпанного стола и двух таких же стульев. Расположившись напротив офицера, я приготовился к какому-то собеседованию, но вояка время тянуть не стал, вынул из стола два бумажных бланка, чернильную ручку-непроливайку и положил все это передо мной.
— Где пробелы впиши фамилию, имя, отчество, дату рождения и подписывай, — сказал он.
— А почитать можно?
Майор почесал короткий ежик волос на затылке, посмотрел на забранное железной решеткой окно, и ответил:
— У тебя осталось восемьдесят секунд, парень. Мой рабочий день оканчивается ровно в семнадцать ноль-ноль.
— Все понял, не дурак, — я схватил ручку, быстро заполнил оба бланка и расписался.
— Вот и хорошо, — майор забрал бумаги, закинул их обратно в стол, встал, дождался пока встану я, и провозгласил: — Поздравляю, боец, отныне ты солдат Кубанской Конфедерации и, в ближайшие пять лет, ты будешь делать только то, что тебе прикажут. Усек?
— Да, усек.
— Херня, а не ответ. Твои слова: «Так точно, товарищ майор!»
— Так точно, товарищ майор, — послушно повторил я.
— Не слышу бодрости в голосе, но на первый раз сойдет. Пошли в казарму, воин.
Мы направились на выход и здесь нас ждали двое из трех братьев Демидовых, Семен и Игнат. Третий, наверное, остался с собаками в Заречье, бойцовые и охотничьи животные, в город не допускались. Оба брата что-то доказывали лейтенанту, а тот, только разводил руками и, как только увидел нас, сразу же спихнул возникшую проблему на майора.
— Что такое? — мой будущий командир резко шагнул вперед, навис над братьями, и те, как-то сразу стали меньше, чем они есть на самом деле.
— Мы братья Демидовы, а вот он, — Семен указал на меня пальцем, — насильник, сбежал из поселка Лесной. Отдайте его нам, господин хороший.
— Это правда? — майор уставился на меня.
— Нет, меня жениться заставляют, а я к такому серьезному шагу еще не готов.
— Знакомая ситуация, — сам себе пробормотал офицер и обратился к братьям: — Доказательства имеются?
— Какие доказательства? — вскрикнул Семен. — Нам никаких доказательств не требуется, мы сами закон.
— Нет бумаги, нет свидетелей, нет дела, а значит ваше слово против слова солдата- гвардейца. Что главней? — вопросительный кивок в сторону лейтенанта.
— Слово солдата Конфедерации, разумеется, — без раздумий доложился дежурный.
— В общем, так, братья Демидовы. Если вы сильно упертые, то можете пойти в Народную Стражу, подадите на парня заявление, но мой вам совет, возвращайтесь домой, добычу свою вы упустили.
Братья, поняв, что майор прав, развернулись к выходу и покинули военкомат, а меня определили в казарму, которая находилась во внутреннем дворе, в другом двухэтажном здании, и так началась моя служба в войсках славной Кубанской Конфедерации.
Глава 2
Кубанская Конфедерация. Горячий Ключ. 17.11.2056
Итак, я был спасен и начинал новую жизнь. Первый свой вечер в казарме я не запомнил, ноги гудели, тело ломало, а в глазах памороки стояли, так что единственное, на что меня хватило, скинуть с себя полушубок и забраться под грубое одеяло на деревянном топчане, который ничем не отличался от моего прежнего, оставшегося в доме Никиты Демидова.
Служба началась на следующее утро, когда в комнату вошел раздетый по пояс чернявый крепыш, лет двадцати пяти, по виду, натуральный адыг, похожий на тех людей, которые у нашего старосты иногда мясо закупали, и прокричал:
— Подъем!
Вскочив, я оглянулся, и не сразу осознал, где же я нахожусь. Протер глаза, вспомнил вчерашний день, и последовал вслед за другими людьми, которые спали на соседних топчанах. Нас было немного, семь человек всего, мы вышли в небольшой внутренний дворик казармы, и началась моя первая в жизни физзарядка. В какой-то древней полуистлевшей книжке, без обложки, и естественно без названия, читал про суровые армейские будни, и вот, то, что я тогда прочитал, в общих чертах совпадало с действительностью. Значит, не полностью мы скатились в варварство, остается что-то неизменное в жизни общества, та же самая утренняя зарядка, например. Уже хорошо.
Пробежавшись несколько кругов по небольшому плацу, размялись, отжались, посетили турник, и уложились минут в двадцать. В общем-то, крепыш с адыгейской внешностью, гонял не сильно, а так, чисто для отметки, и меня это устроило. Все же вчерашние нагрузки для организма даром не прошли, да и не ел я ничего целые сутки, какие уж тут зарядки, когда в животе требовательно урчит зверек, а мысли все больше на пропитание скатываются.
Наконец, зарядка была окончена, сержант нас выстроил в шеренгу и заговорил:
— Для тех, кто появился вчера, — он посмотрел на меня и косматого небритого мужика, рядом со мной, — меня зовут сержант Ахмедов, я ваш временный командир, и вне строя можете обращаться ко мне просто, Исмаил-ага. Распорядок дня таков, полчаса вам на помывку и бритье, затем завтрак, и в казарму, обед, казарма, ужин, казарма и отбой. Вопросы?
— Когда уже в часть отправимся? — спросил косматый.
— Торопишься покинуть это гостеприимное место, рекрут? — ухмыльнулся
