собачий лай бродил по деревне от двора ко двору, Мэроу добрался до Ланта и устало упал на землю.
— Вот деньги, — с этими словами он вытащил из-за пазухи небольшую котомку и кинул её возле себя. Всё ещё дыша часто и глубоко после долгого бега, Мэроу откинулся на спину, в то время как Лант недоумённо смотрел на друга.
— Что с тобой приключилось? — после недолгого молчания осведомился Лант, продолжая неотрывно изучать Мэроу. — Вид такой…
— Вид у меня самый что ни на есть очаровательный, — перебил его Мэроу, заложив руку за голову и смотря в звёздное небо. — По крайней мере, теперь у нас есть деньги. — Сказав это, он повернул голову и посмотрел на Ланта. — Хоть и немного, но на кое-какую одежду и еду хватит. Но сразу лучше всё не тратить, я слышал, в некоторых городах нужно платить, чтобы попасть за городские стены. Или просто чтобы бродить в принадлежащих городу землях. — Колючие звёзды вновь приковали к себе взгляд.
Молча Лант протянул руку к котомке и развязав её, стал удивлённо рассматривать содержимое. Там была горсть монет и то, что некогда имело вид еды.
— Знаю, помято, но есть можно, — откликнулся на немой вопрос Мэроу. — Я так голоден, что мне, по правде говоря, всё равно как еда выглядит — лишь бы съедобно.
— Это да… — Лант всё ещё изучал содержимое котомки, ему и самому сейчас было всё равно, что раздавленное, что… — Откуда это всё? Как ты умудрился?
Мэроу подобрался и сел.
— Показывал фокусы, — не вдаваясь в пространственные объяснения, сказал он.
— Фокусы?
— Ага.
— И как?
— Сам видишь, — довольно улыбнувшись, Мэроу взял в руки то, что некогда было картошиной, а теперь являло собой неопределённую кашицу. И стал есть. — Помнишь, в долине я ведь тоже показывал несколько фокусов. Мы тогда ещё пару монет заработали. — Прожевав, сказал он. — Насколько я помню, весь добытый пирог тогда съел ты.
— А кто возмущался, что не любит мёд? — Парировал в свою очередь Лант, хрустя сухарём. Еда казалось настолько вкусной, что в это с трудом верилось. От воспоминания о ненавистной каше Зазы аппетит только усиливался. Некогда избегаемая, та каша теперь казалась самой желанной в мире.
— Мёд пригоден только для чая, — Мэроу уже покончил со своим сухарём.
Так и было истреблено всё съестное, что ему удалось раздобыть в Щучьем Ручье.
Когда с нехитрой трапезой было покончено, а голод более или менее заглушен, Мэроу рассказал о своём приключении: о незнакомце и предложении зарабатывать вместе, о последующем столкновении и его исходе. Слушая, Лант всё больше хмурился, под конец брови сошлись в одну линию, он поджал губы и заговорил мрачно:
— Придётся обойтись без костра. За тобой никто не следил?
— Нет, я потому так долго и шёл, сначала наматывал круги, потом менял направление, а под конец просто побежал… за всё это время так никого и не видел. Но завтра тебе придётся идти в деревню. Веди себя как можно незаметнее, если увидишь его или похожих на него — держись подальше. Нам сейчас никак не нужно показывать мага в действии. Если нас всё ещё ищут — это будет хорошим поводом напасть на след.
Сосредоточенно кивнул, Лант погрузился в свои мысли.
— Давай тебя вылечим, — наконец сказал он, изучая многочисленные порезы.
На что Мэроу только отмахнулся.
— Само скоро заживёт. Тем более не будем же мы меня лечить после каждой царапины, так? После наёмников же не лечили.
— Некогда было. И всё же, — немного помолчав, продолжил Лант, всё возвращаясь к столкновению с неизвестным в плаще. — Ты говоришь, это по виду не наёмник, больше похож на воина, не страж. Кто же он тогда? И откуда?
— И почему все друг на друга нападают? — Заметил Мэроу. — Он говорил быстрее местных, быстрее меня и тебя, грубее. И немного не так. Уверен, он издалека, вряд ли из северных земель. Наверно, он из Вириана или Курона, или Тарнора, или откуда-нибудь из близлежащих поселений.
Отпив воды из фляги, Лант вытер рукавом рот:
— Прежде всего, одежда, эта уже ни на что не похожа, затем — еда. — Тут он улыбнулся. — Оружия и кинжалов у нас теперь предостаточно. Потом, оставить немного денег на вход в Элам, если потребуют. Ещё одну флягу. Ничего не забыл?
— Если и забыл, в лесу вспомним.
— О да, — ещё одна улыбка тронула губы Ланта. — И будет нам очень весело скитаться там без еды, воды.
Мэроу намеренно беспечно пожал плечами и растянулся на земле, готовясь ко сну.
— Кстати, — после паузы заговорил он, — у меня к тебе просьба.
— Какая?
— Там в деревне, — Мэроу замялся, но быстро собравшись, продолжил, — там в деревне есть одна старушка. Такая худая. Сухая. У неё что-то болит в боку, помоги ей? — И он то ли прося, то ли спрашивая с надеждой посмотрел на Ланта.
— Разыщу и помогу, — заверил друга тот. — Хоть весь день проторчу, только тебе придётся подождать.
— Подожду, — Мэроу удовлетворённо закрыл глаза. Сон ещё не скоро пришёл, чесались мелкие и не очень порезы по всему телу, редко налетающие порывы ветра не давали упасть в пучину сна. Он вспоминал свою кровать, камин, окно и подоконник и понимал, что хочет вернуться, и чтобы всё было хорошо.
Резко мысли его прервались. Нет, он не хочет вернуться. Просто очутиться в тёплой мягкой кровати у камина, видеть лица, но не так, не к тому, что ему пророчили. Мэроу подобрал колени и обнял их руками. Тяжёлая волна поднималась внутри. Если бы ему предложили вернуть всё как было, согласился бы?
Он нахмурился. Нет.
Утром следующего дня, когда яркое солнце взобралось на лёгкий небосвод, Лант отправился в Щучий Ручей. Деревня встретила его оживлённым гулом: много народу понаехало за ночь из близлежащих поселений, много было выложено товара на обмен. Продавцы увлечённо хлопотали возле застоявшихся у лотков покупателей. Было солнечно и легко, над головой — ни единого облачка.
Так, затерявшись в толпе, Лант отыскал лоток с дешёвой грубой одеждой. Не составило труда найти и всё остальное, что могло понадобиться во время путешествия через лес. Переходя от товара к товару, Лант не забывал осторожно посматривать по сторонам. Но ему так и не удалось увидеть никого подозрительного, кто хоть бы близко подошёл под описание Мэроу.
Когда всё необходимое было собрано в дорожный мешок, пришло время искать древнюю старушку с болями в боку. Так, пройдясь по всей площади и заглянув в ближайшие закоулки — Лант принялся ненавязчиво интересоваться у самых, с виду, благодушных жителей Щучьего Ручья.
— Орнина, старая, которая Орнина, — Какст припоминая, прищёлкнул языком. — Помню такую. Я сюда часто приезжаю, знаю. Бродит иногда, выползает из своей норы. Её хижина там, на отшибе, маленькая такая, с ней ещё во дворе куча собак, так что лучше не соваться. А тебе зачем? — Какст любопытно уставился на Ланта, изучая того с ног до головы.
— А часто она выходит? — не отвечая на вопрос, твёрдо проговорил Лант.
— Как сказать, — почесав затылок, Какст призадумался. Местная собачонка как раз стала на задние лапы выпрашивая еду. Тот досадливо замахнулся вспугнув собачонку, и вновь принялся чесать подбородок с самым задумчивым видом, на который был способен. — Я когда здесь — не часто. — Тут он замок и вдруг закричал, да так, что притихла добрая половина площади:
— Ладин, эй, Ладин — медовушник! Орнина где?!
От досады Лант мысленно превратил и Какста, и Ладина в жаб. Он тихо начал отступать, стремясь поскорее покинуть деревню, но Какст уже решил во что бы то ни стало найти Орнину, и потому продолжал выкрикивать её имя, пока, наконец, старушка всё же не нашлась.
