— Каждый день?
— Так точно, сэр. Вы, наверное, не обратили внимания на параграф восьмой приказа генерала Фоллансби… Для начала, сэр, не будете ли вы так добры, не покажете ли вы нам лаборатории? А потом у вас будет случай убедиться, что капрал Мак Кейб неплохой стенографист и сумеет записать вашу речь.
— Какую еще речь?
— Ваш отчет о работе, сэр. Что вы успели сделать за истекшие двадцать четыре часа. Правда, на сей раз вам придется рассказать и обо всем том, что сделано вами до сих пор, сами понимаете.
— Ну нет. Этому не бывать! — взорвался Хорн. — Ах вы, вонючая паршивая армейская штучка!.. Слушайте, что это за идея?..
Этот новый взрыв я встретил уже во всеоружии. Я дал ему возможность поорать. Когда он оторался, я все очень просто ему разъяснил. Я сказал:
— Вот так-то, сэр. Все будет так и не иначе.
Он замолчал, нахмурившись, посмотрел на меня. Я был рад, что он наконец утихомирился, потому что в секретной части приказа, в параграфах, которые по понятным причинам я не стал показывать доктору Хорну, говорилось кое о чем весьма подходящем к данной ситуации. Ван Пелт рассказал генералу, что здоровьем Хорн слаб. Апоплексия или рак — не знаю точно, не силен я в медицинских терминах. Как бы там ни было, при допросе в департаменте разведки Пелт сообщил, что старик может в любую минуту окочуриться. Ну, а когда он тут бесился, он действительно выглядел так, будто вот-вот отдаст концы. А мне этого вовсе не хотелось, по крайней мере, до тех пор, пока я не получил от него нужную информацию, отчет, чтобы выработать свое толкование Эффекта Хорна.
Между тем Хорн сел, хитро так посмотрел на меня и спросил:
— И вы собираетесь строго придерживаться данных вам инструкций?
— Так точно, сэр.
— В таком случае, — не без коварства, со старческим смешком сказал он, — я вижу, мне ничего другого не остается как сдаться. Так что же именно вас интересует, лейтенант?
«Ага, — подумал я про себя, конечно, — это становится интересным! Не собирается ли старик обвести меня вокруг пальца, чтобы потом созвониться с кем-нибудь из своих друзей конгрессменов? Или попробует завоевать мое доверие, а потом сделает из меня посмешище?»
— Итак, мой отчет. Вот именно, — произнес он, задумчиво глядя на машину типа… ну, скажем, типа СКР-784, двенадцатая модель, что-то имеющее отношение то ли к радиолокации, то ли к радио, то ли еще к чему-то непонятному. В этом пусть разбираются специалисты из службы связи. Во всяком случае, машина была электрическая.
— Вот именно, — повторил он. — Ну что ж, капитан, я обязан исполнить ваше желание. Посмотрим, — сказал он, подымаясь, — мой поликлоидный квазитрон. Видите ли…
Тут меня отвлекли странные звуки, издаваемые капралом Мак Кейбом. Я взглянул на него, он явно не справлялся.
— Сэр, — остановил я доктора Хорна, — пожалуйста, по буквам два последних слова.
— Вот именно. П-о-л-и-к-л-о-и-д-н-ы-й к-в-а-з-и-т-р-о-н. Вы, конечно, знакомы, лейтенант, с различными направлениями потенциометрического учения о человеческом мозге, которые… Впрочем, рассмотрим историю вопроса. Представьте себе мозг как некую электрическую машину. Потенциометрическое учение утверждает, что…
Он продолжал в том же духе. Каждые тридцать-пятьдесят секунд он взглядывал на меня, склонял набок голову и ждал. Я говорил: «Понятно», он говорил: «Вот именно» — и продолжал свой доклад. Капрал Мак Кейб страдал отчаянно, я был спокоен, меня все это даже забавляло. Нужно немного вкусить штабных заседаний, чтобы научиться не только выживать в подобных ситуациях, но и находить в них покой, отдых.
Когда Хорн наконец кончил (Мак Кейб тихо рыдал в своем углу), я подытожил все, что он говорил, таким образом:
— Другими словами, сэр, вы нашли совершенный электронный способ убивать человека, не касаясь его.
Это почему-то сразило его. Он уставился на меня.
— Электронный, — произнес он после небольшой паузы. — Способ. Убивать. Человека. Не. Касаясь. Его.
— Точно, сэр, так я и сказал, — согласился я.
— Вот именно. Вот именно. — Он откашлялся, отдышался. — Лейтенант, — сказал он, — ради всего святого, что я такого сказал, что могло навести вас на подобную дурацкую мысль?
Я не верил своим ушам.
— Что! Что вы сказали? Но ведь именно так выразился генерал, доктор Хорн. Видите ли, то же самое он говорил и Ван Пелту.
В меня закралось сомнение: а не штучки ли это доктора Хорна? Не хочет ли он ввести меня в заблуждение и убедить, что никакое это не оружие и что оно не стреляет?
В течение двадцати пяти секунд он рвал и метал по адресу Ван Пелта. Потом взял себя в руки и стал опять задумчивым.
— Нет, — сказал он, — нет, это не Ван Пелт. Это, по-видимому, ваш болван генерал свихнулся на этом пунктике.
Я обратился к нему официальным тоном:
— Доктор Хорн, вы утверждаете, что ваш… э-э-э… — Я взглянул на Мак Кейба. Тот шепотом произнес название, — ваш поликлоидный квазитрон каким-то там электронным способом может лишить человека жизни на расстоянии?
Лицо у него стало мрачное, как у маньяка, — прямо-таки будто он испытывал физические страдания. Сделав усилие над собой, он согласился:
— О, возможно… да-да. Можно же сказать, что паровоз окисляет уголь, превращая его в кремневые соединения с примесью! И ведь это действительно так, только обычно мы называем их золой. Исходя из этого, можно сказать, что квазитрон лишает человека жизни на расстоянии.
— Ну, а я что говорю!
Все еще внутренне сопротивляясь, он сказал:
— Совершенно верно. Вот именно. Теперь я понимаю, что вы имеете в виду. Это полностью оправдывает ваше пребывание здесь. А я-то, признаюсь, удивлялся! Вы видите в квазитроне оружие…
— Ну конечно, сэр!
Он сел, достал толстую, совершенно черную трубку и стал набивать ее. Уже совсем весело он вдруг заявил:
— Наконец-то мы понимаем друг друга. Моя машина обращает людей в трупы. Хороший кусок кремния способен сделать то же — до этого некоторое время назад додумались питекантропы, сами, без чьей-либо помощи, — и вас, как ни странно, интересует тот же аспект вопроса. Очень хорошо. — Он закурил трубку. — Должен сказать, — добавил он, попыхивая трубкой, — что мой квазитрон способен на такое, на что дешевый кремний, конечно, не способен. Мой квазитрон лишает человеческое существо той субстанции, которая противоположна физической, субстанции, которую мы назовем «субстанция X». Когда мы добавляем ее к телу, оно превращается в человека; когда мы отнимаем ее от тела, остается
