— Госпожа Сароян помогла вам? — спросил Джонс.
— И очень. Благодарю вас. Собственно говоря, — Слоун окинул взглядом кабинет, — работа почти окончена.
— Хорошо. — Взгляд Джонса устремился мимо него, к фигуре Тома Мольи, и Джонс направился к двери. — По-моему, мы незнакомы, — сказал он и протянул руку.
Молья не ответил.
Джонс тронул его за плечо.
Молья обернулся.
— По-моему, мы незнакомы, — повторил Джонс.
— О, как поживаете? — Молья небрежно пожал руку Джонса и попытался вернуться к беседе с охранником, но Джонс вторично тронул его за плечо.
— Прекрасно поживаю. Я помощник генерального прокурора США Риверс Джонс. А вашей фамилии я не расслышал.
Детектив хмыкнул, изобразив смущение.
— Я, кажется, сегодня забываю о приличиях, — сказал он, обращаясь к охраннику, и повернулся к Джонсу. — Я Джим... — Фамилию он пробурчал неразборчиво.
— Простите? — наклонился к нему Джонс.
— Джим. Джим Планкетт, — сказал Молья.
Уроженец Окленда Молья представился помощнику прокурора, назвав фамилию бывшего игрока «Оклендских рейдеров».
— Очень приятно, мистер Планкетт, — сказал Джонс. — Вы друг...
— Мой друг. — Слоун выступил вперед, указывая глазами на детектива. — Мистер Планкетт мой друг, мистер Джонс. Скажите мне, кто принял решение опечатать кабинет?
Джонс кивнул:
— Вы видели ленточку на двери.
— Да, видел. В чем дело?
— Так распорядился глава администрации Белого дома.
— Глава администрации? — переспросил Слоун. — Что заставило его так распорядиться?
— Обстоятельства. В то утро в особый отдел Белого дома был звонок из парковой полиции. Найдено служебное удостоверение мистера Браника. Дежурные перезвонили домой главе администрации. Он распорядился немедленно опечатать кабинет. Я согласился с таким решением.
— Почему? — спросил Слоун.
Вопрос, казалось, озадачил Джонса, и его ответ прозвучал снисходительно:
— Чтобы быть уверенным, что ни одна деталь информации не ускользнет и не будет изъята. Это обычная практика в ситуациях, когда кто-то решает покинуть... или, ну, словом, в такого рода ситуациях.
Слоун огляделся.
— Значит, с тех пор как мистер Браник покинул кабинет, в помещение никто не входил?
— Никто, — сказал Джонс. — А почему вы спросили? Чего-то не хватает? Вы чего-то не обнаружили?
Слоун покачал головой.
— Нет-нет. Все в исключительном порядке.
— Хорошо. Тогда я хотел бы...
— А то, что расследование будет проводиться непосредственно Министерством юстиции, тоже решил глава администрации? — прервал его Слоун.
Вопрос заставил Молью несколько податься вперед.
Джонс, казалось, был застигнут врасплох.
— Мне точно не известно, каким образом было принято это решение.
— Но расследованием занимаетесь вы?
— Совершенно верно. Министерство юстиции поручило...
— И вы не знаете, кому принадлежит это решение?
Джонс запнулся.
— Не то чтобы... Нельзя сказать, что я не знаю. По-моему, это было совместное решение генерального прокурора и Белого дома. Строго говоря, существует ряд вопросов, которые я надеялся обсудить с вашей супругой за обедом, — сказал он и направился к двери. — Вы располагаете временем?
Слоун покосился на Молью.
— Простите, но Эйлин ничего такого не говорила.
— Не страшно! — Молья, неожиданно заинтересовавшись, сделал шаг в кабинет: — Обед — это предложение крайне заманчивое. Я умираю с голода.
Джонс улыбнулся.
— Простите, мистер Планкетт, но я имел в виду мистера Блера... одного.
— Все, что вы намереваетесь сказать, вы можете говорить и в присутствии мистера Планкетта, — заметил Слоун.
Джонс замотал головой.
— Я не хотел никого обидеть...
— Все нормально, Джон, — прервал его Молья, — не хочу мешаться, быть пятой спицей в колеснице и тому подобное. Ты без меня домой доберешься?
— Да мы отвезем вас, куда вы скажете, — заверил Слоуна Джонс. — Это не составляет труда. Госпожа Сароян сделает наклейки на коробки и перешлет их куда надо.
Сароян выступила вперед с видом заправской стенографистки, держа наготове бумагу и ручку. Но Слоун понятия не имел, какой адрес назвать.
— Адрес мне придется сообщить вам потом.
Лицо Джонса выразило недоумение.
— Отсюда кое-что надо будет отправить на хранение.
Сароян вручила ему визитку.
— Отлично. Мы договорились. — Джонс положил руку на плечо Слоуна и повел его в холл, но приостановился и обернулся к детективу:
— Ваше лицо мне знакомо, мистер Планкетт. Вы уверены, что раньше мы не встречались?
Молья пожал плечами.
— Если только в «Ротари-клубе». Там много людей толчется. И еще боулинг. Вы увлекаетесь боулингом?
Джонс улыбнулся.
— Нет, боюсь, что нет. Возможно, вы просто напомнили мне кого-то из знакомых.
— Ну да, такое лицо, как у меня, нередко можно встретить, — сказал Молья.
— Простите, что я не смог пригласить и вашего друга тоже, — заговорил Джонс, когда они ждали лифта. — Это, конечно, можно было сделать, но пришлось бы несколько изменить план.
— Изменить план?
Лифт прибыл. Джонс пропустил Слоуна вперед и нажал кнопку вестибюля.
— Думаю, вы, Джон, убедитесь, насколько все мы здесь стараемся сделать так, чтобы расследование обстоятельств смерти Джо Браника было проведено скрупулезнейшим образом. — Он сделал паузу, словно собираясь произнести ударную фразу анекдота.
Двери лифта закрылись.
— Президент просил меня передать вам, что хочет побеседовать с вами лично.
55
