Великобританией на благо Индии, и вся страна воистину благодарна ей за это». «Но, – добавил Боннерджи, – еще многое предстоит сделать… Я думаю, что наше желание быть управляемыми в соответствии с идеями, преобладающими в Европе, ни в коей мере не противоречит нашей глубокой лояльности Британскому правительству. Все, чего мы желаем, – это расширить базу правительства, чтобы народ имел соответствующую и законную долю в нем». Приблизительно в таком же духе были выдержаны выступления других делегатов. Достаточно острой была речь Дадабхаи Наороджи (впоследствии получившего почетное прозвище «Великий старый муж Индии»). Он посвятил ее своей теории выкачки богатства из Индии в Британию, которая, кстати, была в первоначальном виде сформулирована почти полвека до того Раммохан Раем в одной из его записок в парламентский комитет Великобритании[43] .
Первоначально предполагалось просить тогдашнего губернатора Бомбея Рея быть первым президентом Индийского национального конгресса. Но от такой идеи пришлось отказаться, так как вице-король Дафферин посоветовал губернатору не участвовать в этой «политической конвенции» [44]. В начальный период своей деятельности Конгресс не представлял собой настоящую политическую организацию, тем более политическую партию. У него не было ни центрального офиса, ни регулярных финансовых фондов. Его члены не платили вступительных взносов. Не было и постоянных сотрудников, которые вели бы организационно-партийные дела, кроме Юма, занимавшего пост генерального секретаря партии до 1892 г. Участники первой сессии Конгресса не избирались, а, по существу, назначались из определенной группы людей. Чтобы стать делегатом этой сессии, достаточно было уплатить небольшой взнос. Но уже в последующие годы делегаты избирались на публичных митингах, которые проводились в разных провинциях. В течение ряда лет у Конгресса не было устава. Каждый год его сессии проводились в разных городах, избирался новый президент. Подготовка этих мероприятий осуществлялась местным комитетом на собранные в городе или провинции средства. После окончания сессии местный комитет продолжал действовать в течение нескольких месяцев для того, чтобы организовать публикацию принятых документов и их распространение[45].
Появление Конгресса на общественной и политической сцене страны не было каким-то внезапным или неожиданным явлением. Оно стало кульминацией длительного процесса эволюции политических и общественных идей, результатом социально-экономических и политических изменений в индийском обществе во второй половине XIX в., в том числе и в отношениях между индийцами, точнее, их наиболее продвинутой и просвещенной частью, и британской колониальной администрацией.
Индийский историк Р. Маджумдар считал, что Конгресс вначале задумывался англичанами не для того, чтобы обеспечить индийцам представительство во власти или обучить их парламентским формам правления, а чтобы «остановить движение к революционному взрыву». Реальная цель, преследуемая созданием Конгресса, состояла в том, чтобы предотвратить объединение индийской интеллигенции с массами, что могло бы привести к восстанию против британской колониальной власти[46] . Другой историк, Бипан Чандра, напротив, исходил из того, что участники первой сессии Конгресса были патриотами высоких моральных достоинств и ни в коей мере не были ставленниками иностранного правительства[47].
В первые десятилетия своей деятельности Конгресс требовал проведения конституционных реформ в рамках существующего колониального режима. Руководители Конгресса добивались своего участия в управлении страной через уже созданные англичанами законодательные советы в провинциях Британской Индии. Особое внимание Конгресс уделял участию индийцев в гражданских службах. Он требовал одновременного проведения экзаменов в эти службы в Индии и Англии и повышения возрастного ценза для экзаменующихся индийцев, чтобы они находились в равном положении с англичанами.
Экономические требования Конгресса отражали прежде всего интересы образованного среднего класса, который составлял основу этой организации. К этим требованиям, например, относилось повышение необлагаемого минимума дохода. Растущее влияние землевладельцев в Конгрессе проявилось в том,что уже на первых своих сессиях он выдвинул такие требования, как предоставление постоянного права на землю крестьянам, смягчение закона о пользовании лесами, снижение налога на соль и т.п.
Религиозные, социальные и региональные вопросы, затрагивающие интересы различных религиозных общин и каст, намеренно исключались из обсуждения на заседаниях Конгресса, который с самого начала подчеркивал важность единства всех индийцев.
На первом этапе своего развития Конгресс был целиком и полностью лояльным по отношению к британскому правительству. Председательствовавший на первой сессии Конгресса Р.Ч. Боннерджи говорил о «благословенном британском правлении в Индии». Дадабхаи Наороджи заявил: «Мы, подданые и дети Британии, имеем право наследовать великое блаженство свободы и представительства». Другой делегат, Субраманья Айер, вторил ему: «Счастливая рука Провидения распорядилась поставить Индию под управление великой Британии… Правление Великобритании по своим результатам и направленности было лучше, чем другое правление». Не случайно, что на заключительном заседании все делегаты единодушно, по предложению Юма, трижды провозгласили здравицу «Ее Величеству Императрице»[48]. И вместе с тем даже весьма умеренная и гибкая позиция Конгресса уже тогда вызвала негативную реакцию в британском истеблишменте. Лондонская газета «The Times» без обиняков напомнила лидерам Конгресса, что Индия была завоевана силой и будет управляться силой: «Если нам пришлось бы уйти из Индии, то это произошло бы не из-за красивых речей и умелых перьев, а от сильной руки и острого меча»[49].
В течение первых лет своей деятельности Конгрессу удалось утвердить себя в обществе в качестве организации с программой, главная цель которой состояла в том, чтобы добиться своей доли участия в существовавшей системе колониального управления Индии. По существу, эти цели были весьма скромными – лидеры Конгресса выражали надежду, что британское правительство позволит индийцам создать некое самоуправление при помощи представительных институтов в рамках колониальной власти. Речи лидеров и резолюции Конгресса в этот период постоянно начинались с уверений в глубокой лояльности колониальной власти, преданности короне и с благодарностей за «многочисленные блага, которые Великобритания принесла Индии». Что касается требований, то они в своей основе сводились к попыткам добиться незначительных административных перемен, а не каких-либо радикальных политических или управленческих реформ. Но даже эти в высшей степени скромные пожелания оставались без внимания колониальных властей[50].
Те лидеры, которые стояли во главе Конгресса в первые годы, сами были продуктом западного либерализма. Они искренне верили в британское чувство справедливости и уважения демократии. Конгрессисты встречались всего один раз в год, обсуждали и принимали резолюции, посылали в правительство петиции и делегации. Но все это не приносило желаемых результатов.
Один из основателей Конгресса, представитель умеренного национализма, видный социальный реформатор Махадев Говинд Ранаде (1842–1901), по касте читпаван-брахман, был судьей, историком, экономистом и властителем дум передовой индийской интеллигенции того времени. В 1887 г. Ранаде предпринял первую попытку обобщить опыт различных религиозно-реформаторских организаций и общественных движений на общеиндийском уровне. Созданная тогда под его председательством Индийская национальная социальная конференция вовлекла в орбиту своей деятельности реформаторов из различных религиозных общин, правителей некоторых княжеств, а также индийцев – чиновников Индийской гражданской службы.
Ранаде подчеркивал важность интеграции низов общества путем очищения индуизма, нравственного оздоровления общины и культивирования милосердия и благотворительности среди них. В этом процессе главная роль отводилась «чистым» кастам, деятельность которых должна быть направлена на улучшение положения низов в индусской общине. Ранаде критиковал тех политиков, которые выступали против проведения социальных реформ и призывали сосредоточить усилия только на политической борьбе с британскими колониальными властями за самоуправление Индии[51] .
Сторонником радикальных реформ в социальной сфере был Гопал Кришна Гокхале (1866–1915). Он родился в Махараштре в семье читпаван-брахманов, был таким же либералом, как и его гуру Махадев Говинд Ранаде. В 19 лет Гокхале вступил в Деканское образовательное общество в Пуне, члены которого
