прямиком на задницу. Раненое плечо вело активные боевые действия. Голова кружилась, но меня надежно удерживали в сидячем положении. Наконец я немного оклемался и приоткрыл глаз.
Позади, одним коленом в воде, стояла Мерфи, приглаживая мои намокшие волосы.
— Дрезден, — прошептала она, — ты в порядке?
Я открыл второй глаз и осмотрелся. Мы сидели на дне здоровущей ямы, футов двадцать глубиной и около сорока в поперечнике. Мутная вода, скорее всего дождевая, жирно отсвечивала при луне. Я увидел верхушки деревьев, облака и порядком надоевшее ночное светило. На расстоянии сорока футов над нашими головами и аккурат над центром ямы на протянутых меж елок канатах висела квадратная площадка, сколоченная из деревянных реечек. Размером полтора на полтора метра. Похоже, охотничьи прибамбасы.
— Дрезден, — повторила Мерфи, — ты цел?
— Жив.
Посмотрел на нее — мокрая, грязная, волосы всклокочены.
— Я думал, тебя убили.
— Почти. Им пришлось остановиться, когда позвал Дентон. Не понимаю только, зачем оставлять нас Макфинну?
Я скривился:
— Отмазываются перед Белым Советом. Дентон хочет свалить все на Макфинна.
— Не везет мне с тобой, Дрезден.
— Кстати, как ты освободилась?
— Ей помогли, — небрежно ответил кто-то.
Я повернул голову. Тера Уэст сидела, прислонившись к замызганной стенке. Голая, как обычно, и перепачканная, что называется, от и до. Вокруг нее лежали пять недвижных, насквозь промокших тел.
— Ерунда какая-то, — пробормотал я. — Зачем нас сюда затолкали? Зачем Марконе понадобилась охотничья ловушка в собственной усадьбе?
— Он задумал поймать Макфинна и продержать здесь до утра. А утром… утром тот будет уязвим.
— Погоди-ка, — задумчиво перебила Мерфи. — Ты сказал, убийства — дело рук Дентона?
— Да. Так или иначе.
Я коротенько изложил ей суть — о магических поясах, подчинивших Дентона и его людей, об «Уличных волках», которых он подставил, и о том, какую роль федерал отвел Макфинну.
Мерфи страшно разволновалась:
— Черт побери! Где были мои мозги? Дентон требовал твоего отстранения и жутко разозлился, увидев тебя в доме Макфинна. Вот почему он так быстро появлялся на месте каждого преступления. Он загодя знал, что кого-то убили.
Сверху донеслись крики. Мы подняли глаза. Над центром ямы, обмякнув, словно тряпичная кукла, свисал Марконе. Тело раскачивалось и слегка подрагивало, когда черепушка встречалась с настилом.
— Что за черт? — взвизгнула Мерфи.
— Наживка, — ответил я. — Дентон подвесил его для Макфинна. Луп-Гару прыгнет на приманку, Дентон обрежет веревку, и ловушка захлопнется.
— Вместе с нами? — тихо спросила Кэррин. — Святые угодники! Эта пакость окажется прямо здесь?
— Дентон наверняка приготовил серебряные пули. Они подождут, пока Макфинн с нами разделается, а потом застрелят его. — Я посмотрел вверх. — Отличный план.
— А нам-то что делать? — Мерфи крепко обхватила себя руками.
Я дернул подбородком.
— Не знаю.
— Ничего не делать, — сказала Тера.
Мы обернулись к ней. Один волчонок норовил сесть (кажется, Билли), но зашатался и снова упал. Зато он мог самостоятельно держать морду над водой.
— Ничего не делать, — повторила Тера. — Мы проиграли.
Я зажмурился, стараясь навести хоть какой-то порядок в голове. Боль и страх подождут. Нужен план. Возле меня дрожащим комочком примостилась Мерфи-Я распахнул пальто, накрыл ее полой и обнял. Никаких задних мыслей! Боже упаси! Просто моя подруга замерзает.
Спустя еще секунду Кэррин заговорила — тихо-тихо, неуверенно. Что сталось с жестким, волевым тоном? В ее голосе почти звенели слезы:
— Я много думала, Дрезден, и пришла к выводу, что ты не причастен к убийствам.
Я слегка улыбнулся:
— Очень великодушно с твоей стороны, Мёрф. Уж не фокусы ли Дентона тебя убедили?
Она тоже улыбнулась, совсем чуть-чуть, и замотала головой:
— Нет, Гарри. Из его фокусов понятно, что он хочет убить нас обоих. Разве я должна тебе верить только поэтому?
— Он добивается моей смерти, Мёрф. Мало тебе?
— Конечно, мало, — ответила она, глядя наверх. — У Дентона вообще обширные интересы.
— Я чист, Мерфи. Вот тебе крест!
— Одних клятв уже недостаточно, Гарри, — выдохнула она. — Слишком многие погибли. Мои люди и гражданские, которых я взялась защищать. Единственный способ обрести почву под ногами — арестовать тебя и остальных и потом распутывать клубок.
— Нет. Ты не найдешь нужных доказательств, а суду предъявишь и того меньше. Мерфи, брось. Мы знаем друг друга тысячу лет. Могла бы поверить мне хотя бы сейчас?
— Могла бы, — согласилась Мерфи. — Но после увиденного… после смертей, крови… Нет, Гарри. Я больше никому не верю. — Она снова улыбнулась. — Ты по-прежнему нравишься мне, Дрезден, но о доверии не проси.
Хотел бы я ответить на ее улыбку, да растрепанные чувства в рай не пускают. И еще боль. Физическая и не только. Тупая, ноющая заноза в сердце. Я оплакиваю нашу дружбу и саму Мерфи. Ее бесконечное одиночество. Если бы я мог развеять горе близкого человека. Если бы мог…
Стоит кинуться ей на выручку, и она в лучшем случае надает пинков. Мерфи из той породы людей, кто отвергнет любую помощь, от кого бы то ни было. Поэтому Кэррин сразила меня наповал, когда согласилась погреться под плащом.
Я снова огляделся. Волчата немного оклемались. Они уже сидели, правда, с трудом и почти не двигаясь. А вот их предводительница, похоже, совсем скисла. Тера по-прежнему смотрела в одну точку, не меняя позы. Веревка с Марконе по-прежнему раскачивалась. Он не шевелился, однако мне почудился слабый стон наверху, я даже почувствовал к нему некоторую симпатию. Конечно, Марконе — ублюдок, каких поискать на белом свете, но участь ему досталась незавидная. Болтается там, как червяк на крючке. Обед для голодной акулы.
Мерфи,
