Гектора охватили разом возмущение и разочарование. Он никак не думал, что Дан их бросит. Он поднял глаза. Дан плыл быстро и не оглядывался. Он направлялся к лодке. Лодка остановилась. Один гребец бросил весло в испуге. Другой кричал на первого.
Дан добрался до лодки. Он ухватился за планшир и одним плавным движением оказался на борту. Оттолкнул испуганного гребца и сел на его место. Рявкнул на того, что сидел рядом с ним, и начал поворачивать лодку. Мушкетный огонь с берега стих. Гектор подумал с надеждой — не кончились ли порох и пули у мавров. Но удерживать голову Бурдона над водой было единственной его заботой до тех пор, пока Дан не подвел лодку, и тогда Бурдон ухватился за нее. Гектор отпустил француза, а тот цеплялся за борт с таким отчаянием, что едва не перевернул лодку. Гектор толкал снизу, Дан тянул вверх, они перевалили Жака через борт, и тот шлепнулся на днище, точно выброшенная на берег рыба. Тогда Гектор подтянулся и тоже оказался в лодке.
Лодка была перегружена и неповоротлива. Гектор оглянулся, и ему показалось, что он видит тело Карпа, лежащее на берегу. Пыхнуло облачко дыма — выстрел, но пуля не попала в цель. Несколько мавров столпились у одной из долбленок. С помощью чернокожих они потащили ее к воде. Дан оказался прав. Долбленка была тяжела и подавалась медленно. У них еще было время добраться до стоящего на якоре корабля.
Бурдон оправился от испуга. Он искал способ помочь гребцам. На днище лодки лежал наполовину спрятанный гребок. Француз вытащил его и тоже принялся грести, вкладывая в это все силы. Лодчонка рванулась вперед. Они уже почти вышли из-под обстрела.
Вскоре они достигли корабля. Борт у него был не слишком высок, и они без труда вскарабкались на палубу. Там, на палубе, обнаружились обычные бухты канатов, какие-то мешки и деревянные ведра. Но ни единой живой души.
Выстрел, и на этот раз пуля угодила в борт корабля. Маврам удалось спустить долбленку на воду, и пирога уже отошла от берега. На носу ее примостился единственный меткий стрелок, и это был его выстрел. В этой пироге поместилась дюжина человек, а вторую пирогу уже спускали на воду.
Дан не стал мешкать. Он бросился на нос и начал сбрасывать с ворота витки якорного каната. Но узлы заело. Он повернулся к одному из чернокожих, поднявшихся на борт вместе с ними, и сделал жест, как если бы что-то разрезал. Негр понял его сразу же. Он пошарил под куском мешковины, выудил оттуда нож с длинным лезвием и, подбежав к носу, начал резать якорный канат. Первые пряди лопнули, будто их разрубили. Течение реки было столь сильным, что якорный канат натянулся, как железный брусок. Еще полдюжины ударов лезвия, и канат разорвался. Гектор почувствовал, как прянул корабль, когда течение его подхватило.
— Давайте! — Дан стоял у подножья мачты и звал их. Он держался за фал. — Тяни, Жак. Помогайте ему!
Гектор подошел, хромая, и ухватился за канат. Да и двое негров не остались без дела — развязывали узлы на парусе, сложенном вдоль гика. Потом Гектор с Бурдоном стали выбирать фал, и верхняя рея поднялась, а под ней стал раскрываться парус. Негры и Дан присоединились к ним, повисли на канате. У штурвала не было никого, и корабль медленно поворачивался по течению. Берег реки быстрее заскользил мимо, и над головами заполоскал парус. Расстояние между кораблем и пирогами преследователей стало увеличиваться.
— Почти на месте, — крикнул Дан. — Закрепляй!
Судно набирало скорость. Оглянувшись, Гектор увидел, что преследователи в долбленке отказались от погони. Они поворачивали к берегу.
— На корабле было много болезни, — произнес глубокий хриплый голос.
Удивленный Гектор круто повернулся. Говорил один из негров, их спасителей. Негр заметил его удивление.
— Меня зовут Бенджамен. Я говорю по-французски и по-португальски, потому что работаю с иностранными кораблями. Когда вы побежали вниз по склону, я подумал, что вы беглые рабы, и решил вам помочь. Я тоже когда-то был рабом. Теперь мне дали вольную. Иностранные моряки кличут меня Лапто.[13]
— Мы тоже какое-то время были рабами.
На этот раз удивился Бенджамен.
— Твой темнокожий друг был рабом, это я понял. Но я никогда не встречал белых рабов.
— Нам есть за что вас благодарить. Спасибо, что подобрали.
Бенджамен с надеждой посмотрел на него.
— Ты — корабельный капитан?
— Нет. Выше должности писца при капитане или гребца на галере я не поднимался. Я никогда не управлял кораблем.
— Этому кораблю нужен капитан. Прежний умер, а также оба его помощника — первый и второй. Все умерли от болезни. Вот почему мы стояли на якоре. Мы не знали, что делать. Наверное, теперь ваша очередь помочь нам.
Бенджамен объяснил, что он и его спутник, еще один лапто, нанялись на этот шлюп, когда он зашел в резиденцию Сен-Луи, французский торговый пункт в устье реки. Они вдвоем помогали вести судно вверх по реке, но после двух недель плавания на борту началась лихорадка. Упрямый капитан отказался повернуть обратно. Он приказывал идти вперед до тех пор, пока в команде не осталось слишком мало рабочих рук, и тогда им пришлось встать на якорь и ждать, когда болезнь пройдет. Однако лихорадка свирепствовала все сильнее. Один за другим матросы-иноземцы умирали, и вот в живых остались только два лапто. Вдвоем они никак не могли управлять судном и оказались в безвыходном полоясении.
— А что с грузом? — спросил Гектор.
— Мы ничего не трогали, — ответил Бенджамен. — Я тебе покажу.
Лапто повел его к люку — Гектор с трудом ковылял за ним, — открыл люк и полез вниз. Когда глаза привыкли к темноте, Гектору живо вспомнился трюм корабля, в котором Хаким-мореход держал своих пленников. Однако то, что он увидел здесь, было иным. Вдоль стен трюма были устроены ряды полок, как на торговом складе. На полках лежали груды всякой всячины — очевидно, товары, предназначенные для обмена. Тюки вощеного ситца, топоры без топорищ, ножи, железные лопаты и мотыги, подносы с медными медалями. Но многие полки пустовали. И все они казались слишком широкими, а расстояние между ними не превышало восемнадцати дюймов.
— Капитан собирался подняться дальше вверх по теченью. Там идет местная война. Он был уверен, что заполнит эти полки. И уже запасся водой и провизией для пленных.
Гектор понял, что перед ним — внутренность невольничьего корабля. Во время долгого плавания в Америку на деревянных полках должны были лежать рабы.
— Где капитан хранил свои бумаги?
Бенджамен провел его в маленькую каюту на корме. Быстрый просмотр документов покойного капитана показал, что это судно — «L’arc de Ciel», «Небесная радуга» из Ла-Рошели. Там были морские и сухопутные карты западного берега Африки, срединной части Атлантики и Карибских островов. Сомнений не оставалось — «Небесная радуга» была невольничьим кораблем.
Бенджамен и Гектор вернулись на палубу. Вечерело. Скоро настанут короткие тропические сумерки, а потом ночь.
— Не встать ли нам на якорь на ночь? — спросил Гектор у Дана. Мискито, казалось, был уверен в своем умении управлять судном.
Дан покачал головой.
— Оставшийся у нас якорь не настолько тяжел, чтобы удержать на таком течении. А лунного света нам хватит, чтобы избегать илистых мелей. Нам лучше плыть дальше.
Гектор повернулся к Лапто.
— Далеко ли до устья реки? Когда доберемся до Сен-Луи, мы высадим тебя и твоего товарища на берег. Но самим нам нельзя там показаться. Один из нас, — он кивнул в сторону Бурдона, — беглый заклейменный галерный раб. Его бывший хозяин — француз, и он его схватит.
Бенджамен замялся.
