Мы, миновав достаточно просторную прихожую, прошли в зал, в котором работал телевизор. Мачо развлекался зрелищем футбольного матча «Спартак» — «Ротор».
— Какой счет? — спросил я, не найдя лучшего продолжения разговора.
— 1:0 в пользу «Спартака», — ответил собеседник, сунув сигарету в рот. — Пива хотите?
— Спасибо, я за рулем.
— Может быть, тогда чаю?
— Если есть, лучше кофе.
— Да, конечно есть, — ответил хозяин квартиры и, с тоской посмотрев на телевизор, грустно зашагал на кухню.
Я получил несколько минут для спокойного осмотра квартиры. Это была двухкомнатная квартира со смежными комнатами. Она была неплохо обставлена, ухожена, но как-то по-мужски. Полы были тщательно вымыты, но сверху на шкафу я заметил приличный слой пыли. Видимо, у хозяйки было не очень много времени для исполнения своих домашних обязанностей, и порядок в доме как мог поддерживал мачо.
— Да, мы не познакомились… — услышал я его голос.
Я повернулся и увидел его входящим в комнату. В одной руке у него была чашка кофе, в другой — сахарница, в углу рта торчала зажженная сигарета.
— Меня зовут Олег Яров.
Я встал и еще раз представился:
— Валерий Мареев.
Я, приняв чашку кофе, с удовольствием пожал его мужественную шоферскую руку. Посмотрев на часы, я спросил его:
— А Татьяна Ивановна постоянно приезжает с работы так поздно?
— Вообще, да: она много работает, — с несколько деланным безразличием ответил Олег.
Положив пару ложечек сахара, я отхлебнул крепко замешанный «Нескафе» и, поудобнее усевшись в кресле, стал наблюдать за перипетиями футбольного матча, который мне был совершенно безразличен. «Странная семейка», — подумал я, смотря на то, как спартаковцы в очередной раз подавали угловой. «Пышнотелая жена много работает, поздно возвращается домой, муж, напротив, по вечерам сидит дома, видимо, занимается хозяйством, проявляя при этом спокойствие и терпение. От такой ярко выраженной мужской особи, наверняка имеющей успех у женщин, можно было бы ожидать другого алгоритма поведения… Может быть, Татьяна компенсирует ему в постели?»
Я подумал, что мне со своим консервативным отношением к браку и семье вряд ли бы удавалось сохранить такое олимпийское спокойствие при отлучках жены. Но, скорее всего, именно поэтому я сижу дома с Приятелем, а мачо сидит ждет жену. Эти мысли оборвал хлопок входной двери, который возвестил о том, что явилась хозяйка.
Определив по стоящей у входа чужой обуви, она, не мешкая, прошла в зал и спросила:
— Давно ли вы меня ожидаете?
— Не больше десяти минут. К тому же меня уже напоили кофе, и я чувствую себя отлично.
— Очень хорошо, — сказала Татьяна, усевшись в кресло рядом со мной, и бросила взгляд на супруга. — Олежек, сделай, пожалуйста, и мне кофе. И еще, если можно, бутерброды — очень хочется есть.
— Может быть, ты нормально пообедаешь? — спросил муж. — Я сварил щи. Валерий мог бы присоединиться к тебе.
— Нет, спасибо, я отнюдь не голоден, но вполне могу подождать, пока поест Татьяна, — подняв голову, учтиво вмешался в разговор я.
— Олег, я обойдусь бутербродами, — твердо сказала Булгакова.
— Как хочешь, — с некоторой досадой ответил муж. — Ладно, не буду вам мешать. — И удалился на кухню, откуда тут же раздались знакомые звуки футбольного матча. Вполне возможно, что там он проводил значительную часть времени, пока его супруга вела деловые переговоры по телефону или воочию.
Я подумал, что он не такой уж и хладнокровный, каким показался мне сначала, и отнюдь не так уж и доволен своим супружеским счастьем с этой блондинкой. Татьяна же сделала вид, что не обращает никакого внимания на возникшую в зале напряженность после скоротечного перемещения супруга на кухню, и любезно спросила меня:
— Ну-с, с чего мы начнем?
«И чем мы кончим? Все равно чем, лишь бы одновременно», — не удержался я в мыслях от пошлости.
— А начнем мы с вашего бывшего начальника. Меня интересует о нем все. Методы, которых я придерживаюсь в расследованиях, предполагают максимальный сбор информации о жертве преступления. В этом случае гораздо легче вычислить преступника.
Татьяна задумалась.
— Начну по порядку, — наконец сказала она. — Мы познакомились с ним девять лет назад на одной из тогдашних молодежных тусовок в Москве, на которой я присутствовала в составе студенческой делегации.
Я удивленно вскинул брови и спросил:
— А что там, простите, делал Евгений?
— Я точно не могу сказать, но предполагаю, что он был там по долгу службы. Впрочем, это я поняла позднее. С первых же минут нашего знакомства я поняла, что он является интересным собеседником и незаурядной личностью. Он мог, когда хотел, понравиться людям, и я не была исключением.
— Насколько я могу судить, ваши жизненные пути позже разошлись?
В этот момент в подтверждение сказанному мною в комнате появился Олег Яров с подносом, на котором стояли чашка кофе и тарелка бутербродов с ветчиной и осетриной.
Татьяна замолчала, выжидая, пока Олег также молча пройдет по комнате, поставит поднос и удалится на кухню досматривать футбольный матч.
— Да, наши пути разошлись. Но мы и не предполагали их как-то соединять, мы просто были хорошими знакомыми, не более того.
— Как же вы вновь встретились?
— После окончания университета я работала в разных местах, особых успехов у меня не было: преподавательская и журналистская деятельность меня по разным причинам не удовлетворяли. Как-то неожиданно позвонил Евгений и предложил мне переквалифицироваться и сменить работу. В то время я влачила не слишком блестящее существование в одной из местных газет, работы было не очень много, денег — еще меньше. Поэтому предложение стать референтом в одной из коммерческих структур показалось мне вполне привлекательным. Размер заработной платы, предложенной Зиминым, окончательно подвиг меня в этом направлении.
Я закончила курсы референтов, на всякий случай освежила свой английский язык и с тех пор до последнего времени работала у Евгения Зимина: сначала в торговом доме «Зитэк», потом — в областной администрации. Сейчас это называется Правительством губернии.
— Скажите, каков Евгений был как руководитель?
— О, выше всяких похвал. Он был прекрасным организатором, человеком, хорошо чувствующим конъюнктуру рынка. Под его руководством все работали четко и слаженно, причем я не помню случая, чтобы Евгений когда-либо повышал голос, кричал на кого-то. Хотя он был и требовательным. Его просто все любили как человека и руководителя.
«Как и за что его любили, я уже сегодня слышал, — про себя подумал я. — С твоих слов — не человек, а ангел господен».
— Как сказал ваш супруг, вы часто поздно возвращаетесь домой. Видимо, у вас много работы… Наверное, и заработки соответствующие?
— Да, большинство сотрудников, работавших у Евгения Константиновича, вполне обеспеченные люди. У всех квартиры, автомобили. Я езжу на «Фольксвагене».
«Ну, его я тоже знаю», — подумал я.
— Скажите, с вашей точки зрения, кого можно было отнести к недоброжелателям и врагам Евгения?
