— Одну минуту, — Борис Григорьевич открыл дверь на крытый корт, где тренировались его подопечные. — Куликов! Подойди на минутку!
Один из ребят, тощий парнишка с птичьим личиком и оттопыренными ушами, отложил ракетку и устремился к нам.
— Вот, пожалуйста. Бобова! Не тяни руку! Мягче, мягче! — он скрылся за дверью, оставив меня наедине с тихо сопевшим и переминавшимся с ноги на ногу Андреем.
— Меня зовут Валерий Борисович, — не теряя времени, я перешел к делу. — Я хотел бы поговорить с тобой о Гале Вересовой.
— А чего со мной-то? Вы лучше с этим ейным Геркой говорите!
— Геркой? — переспросил я.
— Ага, она сейчас с ним дружит. А я ее сто лет не видел и видеть не хочу! — с затаенной злостью выпалил мой собеседник, — А что так?
— Дура она, — и, чуть помолчав, добавил:
— Дружбу на шмотки меняет!
— На шмотки?
— И на положение его папочки!
Я почувствовал, что окончательно запутываюсь.
Ведь Вересов говорил, что отец второго ухажера Гали — мелкий предприниматель! Или у нее появился еще кто-то?
— И какое же у него положение?
— А такое… — Андрей помолчал, а затем с опаской спросил:
— А чего вы спрашиваете? Вы, вааще, кто?
— Частный детектив, — усмехнулся я. — Разыскиваю твою не ценящую дружбу приятельницу.
— Она что, сбежала все-таки? — оживился мой собеседник.
— Куда сбежала?! — я постарался уцепиться за эту фразу.
— В Евпаторию, к тетке. Она давно говорит, сбегу, мол, к тете Свете, там лучше, и вообще море, пляжи…
— А адреса или телефона этой тетки она не называла?
— Нет.
— Теперь поподробнее об этом ее Герке. Кто он такой?
— Да учатся они вместе, что ли… Галя говорит, что у него папаша главный прокурор. Только сынок не в него. На гопника похож больно, хоть и строит из себя интеллигента.
Что-то явно начало вырисовываться. По крайней мере, поиск нового друга Гали заметно облегчился. И появился еще один адрес, по которому ее следовало искать. Вот только почему сам Вересов не упомянул про тетку из Евпатории?!
В любом случае необходимо ехать в колледж, искать этого Герку (Сашку/Гришку… Какого хрена такой разброс имен?! Не нравится мне это. А может, и правда разные ребята…). Я попрощался с Андреем и двинулся в сторону колледжа. По пути мне в голову пришла еще одна гениальная идея: Гошка!
Юный гоблин недавно перевелся в физико-математический класс, участвовал в городской олимпиаде, проходившей в том самом колледже, где учатся Галя и ее новый друг, у Гошки в колледже появились друзья, может, он даже знаком с нужными мне ребятами! Я набрал номер телефона Коляна. После нескольких длинных гудков трубку взяла Катя.
— Катя, здравствуй, это Мареев. Гоша сейчас где-нибудь поблизости?
— Нет. Он, кажется, собирался к друзьям. А что случилось?
— Да ничего серьезного. Просто хотел проконсультироваться относительно общих знакомых.
Если он появится в течение трех часов, то пусть перезвонит мне.
— Хорошо.
Я попрощался и отключился. Звонить Вересову и выговаривать ему за сокрытие тетки пока не будем, сперва поговорим с учителями Гали и с ее другом, может, еще что-нибудь вырисуется.
Колледж гудел как пчелиный улей. Шла перемена. Я с трудом протолкался по узким коридорам, битком набитым учащимися, на второй этаж, где располагалась учительская. Постучал и, получив вежливое приглашение войти, окунулся из коридорной толкотни и гама в спокойствие.
Учителей было совсем немного, и все они как один повернулись ко мне.
— Прошу прощения, я хотел бы побеседовать с классным руководителем Вересовой Гали.
— Да-да, прошу вас, — из-за стола у окна поднялась стройная молодая девушка, чье милое личико окутывало облако черных волос.
Мы вышли в коридор, и моя провожатая, вызывавшая во мне странное щемящее чувство, провела меня в один из пустовавших классов, грациозным движением притворив дверь.
— Очень хорошо, что вы пришли, преподавательский состав обеспокоен поведением вашей племянницы. — Я удивился, сообразив, что меня приняли за Галиного родственника, но пока не стал ничего говорить. — Она в последнее время стала систематически прогуливать школу, учится недобросовестно, стала какой-то нервной и рассеянной. Я, конечно, понимаю: развод родителей, отец постоянно находится в командировках, но выто могли бы уделять ее учебе чуть больше внимания! И эти друзья, толпами ходящие по школе в ее поисках! Вам не кажется, что Гале не стоит общаться с подобными людьми?
— Позвольте, э-э…
— Инна Николаевна, — представилась она, обворожительно улыбаясь, а я подумал, что ее милое восточное личико и молодой возраст, несомненно, снискали ей популярность среди старшеклассников, склонных влюбляться в учителей. — Если вы не справляетесь с Галей сами, может, стоит все же сообщить ее отцу; мне кажется, он имеет на Галю влияние и беспокоится о ее образовании, по крайней мере, настолько, чтобы прервать командировку.
— Прервать командировку? — сладко улыбнулся я. — Но Сергей Леонидович как раз сейчас в городе, я разговаривал с ним не далее как сегодня утром.
— Н-да? — Инна Николаевна потерла лоб рукой. — Когда я встретила позавчера Галю и потребовала привести в школу родителей, она сказала, что ее отец в долгосрочной командировке, и единственным родственником старше шестнадцати, находящимся в городе, являетесь вы, Алексей Петрович!
Теперь все встало на свои места. Галя, похоже, желая скрыть от отца истинное положение своих учебных дел, на ходу сочинила для строгой преподавательницы историю с командировкой отца и несуществующим дядей Алексеем Петровичем или…
Или мой клиент на самом деле — не ее отец!
— Но двое из родителей четверых ваших уехавших ребят вчера должны были говорить с вами насчет всего… — произнес я, улыбаясь как можно беззаботнее.
— Да, — тут же среагировала Инна. — Я им все сказала об учебном положении этой великой четверки, и они обещали разобраться, но я ведь знаю их, это люди занятые, все в делах, они один раз поговорят и забудут, а тут нужен постоянный контроль!
— А когда у Гали начались прогулы? — понимающе кивнув, спросил я, решив попользоваться состоянием псевдодядюшки на полную катушку.
— Прогулы начались около полугода назад, — ответила учительница, — но систематическими они стали только в последние два месяца, а неделю назад она совсем перестала посещать занятия!
— Хорошо, — заметив, что она по молодости излишне волнуется из-за своих учеников, я взял Инну под локоть и отвел к окну в сторону от основного кричащего потока мчащихся по своим переменным делам учеников.
Она почему-то зарделась. Я отпустил ее локоть.
— Инна Николаевна, мне бы хотелось услышать о ее, как вы сказали, не слишком привлекательных друзьях, а также о некоем Герке, ее товарище. Фамилия его мне, к сожалению, не известна, его отец — что-то типа главного прокурора области. Мальчик, предположительно, встречался с ней после уроков, и они вместе шли в музей, в театр или в кино.
— У нас нет такого ученика, — живо среагировала она, разумеется, не повергнув меня в крайнюю степень удивления. — Но я его пару раз видела, он про Галю спрашивал. Очень симпатичный мальчик!
Воспитанный такой! Насчет прокурора не знаю, я с его отцом не знакома, да и с ним только мельком, но
