вдруг потеряется. А в переднем помнется.
– Паспорта нет, – ответил я, чуть качнувшись.
– А что есть? – спросил один из них, кажется, ефрейтор. – Удостоверение, права?
Да, свое дело они знают крепко. Если поставлена задача выяснить личность, значит, они все для этого сделают.
Впрочем, хоть спасибо за то, что они ленятся тащить меня в отделение. Надо бы чуть повернуться, чтобы они ориентировку вдруг не вспомнили.
– Вот, – я нашарил в заднем кармане кусок ламинированого картона и протянул его милиционерам. – Годится?
– Похож, – протянул второй – сержант. Потом резким движением он убрал документ в нагрудный карман. – Послушай, а что у тебя в сумке?
– Э-э-э, – я не знал, как им это объяснить так, чтобы было попроще. Однако не нашел ничего лучшего, как брякнуть: – «Винт».
Это была моя первая ошибка. У обоих моих визави внезапно округлились глаза, а руки инстинктивно стали приподнимать «демократизаторы». Ефрейтор достал наручники, и я понял, что теперь мне не повезло уже всерьез.
– «Винт», говоришь? – улыбнулся сержант. – Ну и как, уже сам «вмазался» или «толкать» несешь?
Я задумался, тупо глядя на ментов, которые стали медленно (наверно, чтобы не спугнуть) приближаться ко мне. Что же я такого сказал? Это нормальное обозначение жесткого диска у компьютерщиков, как «камень» (процессор), например, или «компот» (СОМ-порт, последовательный порт).
– Слыхал, Петров? – подмигнул сержант своему напарнику.
– Ага. С наркотой возьмем с поличным – благодарность и два отгула, – обрадовался Петров.
– С наркотой? Да вы что? – возмутился я, поняв, что имелось в виду. – Ну, вот же, смотрите!
– Спокойно! – резко остановил меня ефрейтор, бросаясь ко мне и заводя мою руку мне за спину. В плечо вонзилась острая боль.
– Эй, аккуратнее! – крикнул я, вырываясь. – Вы не поняли, это не наркотики. Я хотел сказать, что у меня там винчестер!
Но наручники уже защелкнулись у меня за спиной, и, пнув меня по разу ботинком под ребра, ребята встали, отряхивая форму.
– «Седьмой», «седьмой», я «тринадцатый», пришлите патрульную машину к Поволжской, 36, угол Паленой. Прием! – проговорил Петров в булькающую и хрипящую рацию, которая спустя секунду ответила ему невнятным шипением. – Вас понял, ждем.
– Петров, ты слыхал? Говорит, еще и ствол есть. Винтовка, – напомнил сержант своему напарнику. – Так что теперь нам и премия полагается.
– Какая винтовка? – попытался возразить я с земли. – ВЫ в сумку-то гляньте. Где ей там быть?
– Молчите, задержанный, – солидно произнес сержант, закуривая сигаретку с фильтром, явно отобранную у какого-то уличного торговца в качестве платы за «крышу». – В отделении разберутся, кого за что наказывать. Так что, здесь вам не тут.
Так впервые в своей жизни я попал в «обезьянник».
Впечатление, конечно, было сильное, но неприятное. Справа и слева от меня на покрытой засохшими пятнами крови сидели явно маргинальные личности. Было очевидно, что они являлись завсегдатаями этого заведения, однако наверняка никого из них не приводили сюда за то, за что взяли меня. Однако о себе я сейчас почти не думал.
Бедный Приятель! Где он сейчас, что с ним делают? Как бы им не пришло в голову разобрать винчестер на части, чтобы посмотреть, не скрывается ли что внутри. Тогда – хана моему расследованию, и годы каторжного труда тоже пойдут коту под хвост. Что-то надо было предпринимать.
И тут мне наконец-то сказочно повезло. В проеме входной двери внезапно появилась широкая спина, в которой я тут же узнал своего соседа – капитана местного РОВД Аслана Макаров. Он с каким-то другим милиционером тащил упиравшегося и орущего подростка явно в изрядном подпитии.
– А-а, суки, менты поганые! – не унимался гопник, пока, наконец, резкий удар резиновой дубинкой по заднице не успокоил его. Чтобы он больше не забуянил, его посадили в камеру.
– Аслан! – позвал я, метнувшись к решетке так быстро, что сидевшие в отделении прапорщик Пырько и старшина Молотилко повскакивали со своих мест.
– Борисыч? Ты чего тут? – Макаров был несказанно удивлен.
– У него наркоту нашли и ствол, – пояснил старшина капитану. – Продавать, наверно, нес.
– А может, сдавать в милицию? – хитро прищурился мой сосед. – Добровольно.
– Да не было у меня никаких наркотиков. Сам в сумке посмотри, – опять возмутился я. – И про оружие тоже наврали.
– Эй, братан, ты чего орешь там про ментов? – с трудом опираясь на стену, сзади поднялся бомж. – Щас из-за тебя нас всех тут дубинами повоспитают.
Не обращая внимания на маргинала, я продолжал:
– Аслан, посмотри, а. Они же не разбираются ни хрена.
Откровенно говоря, мой сосед тоже не шибко знал про внутренние устройства в компьютере, однако как старший по званию имел полное право слыть в милицейской среде гораздо большим авторитетом в данном вопросе, чем прапорщик Пырько и старшина Молотилко. Поэтому те без лишних вопросов предъявили ему вещдок, который тот внимательно посмотрел.
Удивительно, но дежурные тоже вытянули шеи и, вытаращив глаза, пялились на винчестер, словно видели его впервые в жизни.
– Это ствол или наркота? – поинтересовался капитан. – Вы сами это видели?
– Н-нет, – медленно покачав головами, старшина и прапор одновременно дали отрицательный ответ, с удивлением продолжая разглядывать странный прибор, который их начальник извлек из сумки. – Нам патрульные его привели, все объяснили, мы его в клетку и посадили.
– И давно он здесь? – спросил Макаров.
– Да часа два, не больше, – ответил прапорщик. О, если бы он знал, как дороги мне были эти два часа! Преступники уже наверняка раскусили, что я догадываюсь, в чем дело, и теперь перейдут к более активным действиям. Теперь они уже не станут опасаться убирать свидетелей или меня, ведь отступать им некуда. Я напал на след, по которому меня теперь поведет один из злоумышленников. Но надо было спешить, иначе цепочка могла оборваться.
– Идиоты! – громко выругался капитан, и один из дежурных, тотчас поняв, что к ним обращаются, бросился, звеня ключами, к «обезьяннику». Когда я вышел, Аслан увидел «браслеты» на моих запястьях и буквально побелел от гнева. – Это что такое? – спросил он тихим зловещим голосом.
Молотилко и Пырько поняли, что сейчас от их реакции зависит их судьба в органах, и освободили меня.
– Вообще-то, его нам таким привели, – оправдываясь, заметил прапорщик. – Мы и сами уже хотели снять, да только замотались с другими задержанными...
– Молчать! – отрезал Макаров и повернулся ко мне с уже совершенно другим выражением лица. – Это твой?
И он протянул мне мой винчестер.
– Конечно, – спокойно ответил я. – Если хочешь, проверим.
Доступ закрыт и пароль известен только мне... Да ты же меня знаешь, Аслан!
Я чуть было не запаниковал, пока Макаров, не выпуская пакет из рук, соображал, что ему со мной делать. А ну как возьмет, да и подумает, что я спер его где-нибудь, например, в «Птеродактиле». Ведь я же оттуда шел. Пока разыщут Вову Козлова, да проверят, не пропало ли что в салоне, полдня пройдет. Кроме того я почувствовал, что дико хочу спать, а здесь не больно-то отдохнешь среди всех тех отбросов общества, что были навалены кипой вокруг меня на скамеечках в «обезьяннике».
– Все нормально, ступай, – вдруг добродушно улыбнулся мой сосед и вернул жесткий диск. – Надеюсь, тебе не причинили слишком большие неудобства. А то здесь не очень любят слишком умных...
– Ничего страшного, – я покачал головой. – Бывал я в переделках и менее приятных.
– Точно, не раз приходилось тебя выручать, – усмехнулся капитан, видимо, вспомнив какой-то из таких
