Том 2. Поэзоантракт

Тогда на что же нам и свет?…

Но вместе с тем не защищать,
Не рисковать — погибнуть все же,
Что делать нам, о Боже, Боже!
На нас — заклятия печать!..

Одна надежда, что солдат
Германский, вдохновляем веком,
Стать пожелавши человеком,
Протянет руку нам, как брат…

Так сбрось последнего царя,
Европа старая, с престола:
Забрезжит с легкостью Эола
Над миром мирная заря!

О, как ничтожен человек,
Хотя бы даже гениальный,
Пред мыслью глубоко-печальной
О мертвой жизни всех калек!

1917. Апрель

Гатчина

Каприз царя

Царь на коне, с похмелья и в дремоте,
И нищая красавица в лесу.
Развратница в забрызганных лохмотьях,
Похожая на рыжую лису…

Смеется царь: «Когда бы были седла!..
Но может быть ко мне вы на седло?»
Бесстыдница расхохоталась подло,
Смотря в глаза вульгарно, но светло:

«У вашего величества есть кони,
И если не с собой, то при дворе…
Вы их не пожалейте для погони, —
Тогда мой труп настигнут на заре.

А я… А я ни за какие средства
Не смею сесть в одно седло к царю:
Я — нищая, и я порочна с детства,
И с Вами мне не место, говорю».

Царь запылал и загремел он: «Падаль!
Как смела ты разинуть рабский зев?»
С коня он слез и — поясненье надо ль? —
Царь взял ее, как черт, рассвирепев.

Он бил ее, он жег ее нагайкой,
То целовал, то рвал за волоса…
И покраснело солнце над лужайкой,
И, как холопы, хмурились леса.

А нищая, в безумьи от побоев,
Громила трон царя до хрипоты:
— Моя болезнь взята самим тобою, —
Страдай, дурак, меня не понял ты!

1911. Село Дылицы

Поэза истины

В ничем — ничто. Из ничего — вдруг что-то,
    И это — Бог.
В самосозданье не дал Он отчета, —
    Кому б Он мог?
Он захотел создать Себя и создал,
    Собою прав.
Он — Эгоист. И это так же просто,
    Как запах трав.
Бог создал свет, но не узнали люди,
    Как создан свет.
И поэтично ль грезит нам о чуде,
    И Бог — поэт!
И люди все — на Божие подобье: