Божественного Рождества! Воздух вздохнешь упояющий, — разве ж где-то есть зима? То, что зовется здесь воздухом — радость яркая сама! Море и небо столь синие, розы алые в саду. Через прозрачные пинии Бога, кажется, найду, Господи! Голубоватые вижу брызги на весле. Это же просто немыслимо: неземное на Земле! Дубровник (Рагуза)
Вилла «Флора мира»
24 дек. 1931 г.
А.В. Сливинскому
Всего три слова: ночь под Рождество. Казалось бы, вмещается в них много ль? Но в них и Римский-Корсаков, и Гоголь, И на земле небожной божество. В них — снег хрустящий и голубоватый, И безалаберных веселых ног На нем следы у занесенной хаты, И святочный девичий хохолок. Но в них же и сиянье Вифлеема, И перья пальм, и духота песка. О сказка из трех слов! Ты всем близка. И в этих трех словах твоих — поэма. Мне выпало большое торжество: Душой взлетя за все земные грани, На далматинском радостном Ядране Встречать святую ночь под Рождество. Дубровник (Рагуза)
Вилла «Флора мира»
Ночь под Рождество 1931 г.
Е.И. Поповой-Каракаш
Море оперного цвета Шелковело вдалеке. Роза жаждала расцвета, Чтоб увясть в твоей руке. Море было так небесно, Небо — морево. Суда В отдаленьи неизвестно Шли откуда и куда. И в глаза взглянула зорко Встреченная на молу Ласковая черногорка, Проносившая смолу. Было солнечно слепяще. Вновь поэтом стал я весь. Было так ненастояще, Как бывает только здесь! Дубровник (Рагуза)
Вилла «Флора мира»
25 дек. 1931 г.
