все переделки. Устал, как собака, да еще напряжение это нервное — почище электрического будет!
Ликвидатор вкрутил последний винт и, проверив, как держится розетка, облегченно вздохнул. Все. Можно собирать манатки и сваливать от греха подальше. Но тут как по закону подлости раздался скрежет ключа в замочной скважине, и в квартире появилась Ленка. «Ну, все», — подумал Олег и мысленно попрощался со своей шевелюрой. Точно вцепится, как пить дать. Хотя если бы не накал ситуации, было бы даже смешно, на тещу глядючи. Нина Михайловна вон, аж пятнами пошла, рот как рыба на берег выброшенная раскрывает, а сказать-то нечего! Говорил же он ей, может, лучше было бы за два раза сделать, может — дождаться, пока Ленка куда-нибудь подальше уедет! Вот теперь огребай скандал по полной шкале! Так, сколько времени осталось до того, как Ленка поймет, кто к ним пожаловал? Можно обратный отсчет запускать. Так, пять, четыре, три, два, один… Понеслось! Заметила!
— И как это называется? Я что-то не понимаю! Я же велела тебе держаться подальше от нас! Что ты здесь делаешь? Все, я иду звонить в милицию.
— Лена, постой, это я пригласила Олега помочь починить электропроводку и переделать розетки!
— А никого другого ты пригласить не могла? Олег, по-твоему — последний мужчина на земле, знающий, как ремонтировать эту чертову электропроводку? В конце концов, существует еще ЖЭК, там тоже электрики есть! Или ты телефон туда забыла?
— И как ты с этими электриками будешь расплачиваться, хотелось бы мне знать? Они это за бесплатно ремонтировать не обязаны! А ты пока что никаких доходов в дом не приносишь, одни расходы, да нервотрепка!
— Ага, а Олег тебе, значит, все за красивые глаза сделал! Да ты понимаешь, что ты творишь! Ты же за его услуги моим ребенком расплачиваешься! Ты из Саньки разменную монету сделала! Бабушка называется!
— Лена! Что ты городишь?! Ты хоть слушаешь то, что несешь? Мне стыдно за тебя! Если бы не Олег, Санька в любой момент мог бы получить удар током, но тебе на это наплевать! Тебе амбиции дороже сына!
— Ах, значит этот тип тебе дороже родной дочери, так? Олег у нас правильный, только Лена все не так делает! А то, как он меня ни в грош не ставил? Как ревновал ко всем без разбору, из дома не отпускал? Это как?
— Я тебя взаперти не держал, — подал голос доселе молчавший Олег. — Ты все преувеличиваешь, чистая показуха на зрителя. А сама только и делала целыми днями, что меня пилила: то не так, это не этак!
— Это я-то все выдумываю! Да как у тебя язык поворачивается сказать такое! И хоть бы покраснел для приличия, врет, как на чистом глазу! Выметайся отсюда! Немедленно! Слышишь, ты?
— Я-то, конечно, уйду, — сказал Ликвидатор, едва сдерживающийся, чтобы не заорать на бывшую подругу, но Санька — это и мой сын, имей в виду!
Олег сказал бы еще многое, и неясно, к чему в итоге это все привело, но он заметил отчаянную жестикуляцию тещи, смысл которой сводился к «беги отсюда и поскорее». Отчего-то спорить с ней ему не хотелось. Поэтому он молча и очень быстро вышел из комнаты, надел кроссовки и через пару секунд покинул негостеприимную квартиру, забыв там свои инструменты. Про них он вспомнил уже на улице, садясь в машину. Сплюнул с тоски, матернулся, но назад возвращаться не стал. Пусть подавится.
А скандал меж тем не утихал. То, что Ликвидатор ретировался столь поспешно, Ленка сочла за бегство, поскольку пока что не верила, что ее собственная мать опустилась до перемигивания с этим мерзавцем. Сейчас ее больше волновал финансовый вопрос. Брошенные матерью слова «ты домой никаких доходов не приносишь» всерьез взбесили Ленку. Особенно обидно было то, что в чем-то мать, безусловно, была права. И вот от осознания этого факта и чувства полнейшего собственного бессилия Ленка и завелась. Да еще и Санька проснулся, и тоже отчаянно заголосил. Видать, за компанию. Но укачивать его Ленка пока что не собиралась. Главное для нее сейчас было выяснить отношения с матерью и понять, что происходит.
— Значит, от меня сплошные расходы, так? Убыточная статья в графе «дочь»?
— Еще скажи, что это не так. Лена, уймись, прошу тебя! Меня твои крики уже достали. Олег и то уехал, не выдержал твои вопли. Между прочим, он — очень милый парень, и в отличие от тебя хотя бы не считает себя безгрешным! Все, что вам требовалось — это спокойно поговорить без взаимных претензий. Просто поговорить! Но ты же так не можешь! Ты со всеми бы поругалась, только дай тебе волю!
— Что-то ты слишком рьяно взялась его защищать? Что-то здесь неспроста, я такие вещи за версту чую! Ну-ка, колись, чем он тебя обаял? И с какой стати тебе вообще пришло в голову к нему обратиться? Ты что, решила за моей спиной заговор устроить, да? Мне что, даже собственной матери теперь верить нельзя?
— Мне от твоей веры ни холодно, ни жарко. Ты у меня уже девка взрослая, я тебя подняла, слава Богу, вырастила, так что не пропадешь, выкарабкаешься. Я за Санечку переживаю. Ему твои фортели только вред приносят. А ребенку надо, чтобы в семье спокойно было, чтобы ему было что поесть, во что одеться. Ты своими амбициями его не накормишь, а криками не оденешь! Вон, он плачет, заливается, а тебе хоть бы хны! Лишь бы на меня все свои обиды вывалить, а сын подождет.
— Ты на Саньку стрелки не переводи! Это мой сын, а не твой, мне и решать, когда его укачивать, а когда одного оставить. И вообще, это что выходит: он тебе дороже меня? Ты за него всей душой, а из меня мать-кукушку выставляешь? Я, получается, о нем не думаю и не беспокоюсь, одна ты на страже мира и порядка стоишь!
— Лена, пойми, одними планами и рассуждениями сыт не будешь. Это верно, как и то, что у ребенка должны быть оба родителя, и мать, и отец. Из этого я и исхожу. И если тебе что-то не нравится, то извини. Сначала сама на ноги встань, а потом уже ребенка мучай. Тебе-то все равно, а ему не объяснишь, что у его мамы мозги переклинило, вот она и разыгрывает из себя оскорбленную добродетель на ровном месте. Давно бы уже помирилась с Олегом. Сели бы, как взрослые разумные люди, поговорили, все спорные вопросы обсудили — тихо, без крика. Так нет, ты же так не можешь!
— А с чего, кстати, так остро стал вопрос о ремонте электропроводки, что ты даже не побрезговала Олегу позвонить? И почему мне ничего не сказала?
— А что тебе говорить? Ты что, поедешь на рынок розетки покупать? С твоими-то «способностями»! Мне и чайника сгоревшего за глаза хватило, спасибо, больше не хочу.
— Так, давай отделим мух от котлет. Чайник — это чистая случайность, с каждым может произойти. А вот по поводу рынка: ты что, намекаешь на то, что у меня нет денег, на которые можно было бы сделать ремонт, да? А у Олега они есть, поэтому ты сразу к нему и намылилась? Тогда скажи-ка мне еще одну вещь: а кофе у нас тоже из этого источника образовалось? То-то я и смотрю, у тебя до зарплаты еще полторы недели, а в доме не пойми откуда деньги появились. Это ты у него берешь, да? Ну, отвечай!
— Да, у него.
— Да как ты могла! Я же специально хотела сделать так, чтобы он к Саньке никакого отношения не имел. Слышишь — никакого! А ты взяла и все испортила! Теперь он запросто может заявить, что выдавал деньги на его содержание! Ты хоть понимаешь, в каком свете меня выставила?!
— А мне плевать на то, что ты думаешь! — неожиданно взорвалась Нина Михайловна, доселе разговаривающая с Ленкой терпеливо и кротко. От неожиданности Ленка даже села на стул, поскольку на ее памяти мать кричала впервые. Действительно впервые. Чтобы выразить свое неудовольствие ей всегда хватало просто изменить интонации голоса. А вот так сорваться….
— Мама, ты чего? — спросила перепуганная Ленка, вмиг забывшая уже подготовленную гневно- обличительную тираду на тему «зять тебе дороже дочери».
— Я буду делать то, что считаю лучшим для Санечки. В том числе и брать деньги у Олега, и просить его посидеть с сыном. И не надо мне указывать, как поступать! Это — мой дом, и здесь мои порядки, заруби это себе на носу. Я вас всех на одну свою зарплату не прокормлю. То, что Олег предложил свою помощь — очень благородно с его стороны. Мог бы и послать на все четыре стороны после того, что ты устроила. Поэтому дальнейшую дискуссию на данную тему прекращаю. Если хочешь что-то сказать, сначала стань нормальной матерью ребенку и прекрати эти ежедневные истерики. В противном случае я просто отказываюсь — слышишь? — отказываюсь тебя выслушивать. А теперь все, я устала от тебя. Займись Санькой, он скоро все горло себе сорвет, надрываясь!
И Нина Михайловна, гордо вскинув голову, прошла мимо остолбеневшей Ленки к себе в комнату и
