соберется…
На танцполе братья увидели кого-то из своих друзей и отправились к ним, а Васька отошла и принялась осматриваться. Так, дочки Потаповны уже здесь. Устроили круг на троих и лениво топчутся на месте, стреляя по сторонам глазами, вдруг кто польстится на их прелести. Правда, ее пока не заметили, и то ладно. Бывших одноклассников не видно. Скорее всего разъехались, кто на курорт, кто к родственникам. Правда, диджей знакомый, его Соловьем кличут за то, что любит на досуге поголосить, хоть святых выноси. Причем так высоко забирает, аж оторопь берет. Васька однажды попробовала ради интереса повторить его подвиг, потом неделю с больным горлом ходила.
И все-таки, куда пойти и с кем поболтать? А, была — не была, все равно, раз пришла, не подпирать же собой стенку! Васька решительно потопала в сторону пультов.
— Привет, Соловей! — заорала она, пытаясь перекричать грохочущую музыку, и для верности еще помахала диджею рукой.
— О, вот и наша звездочка пожаловала! — искренне обрадовался тот. — Слушай, не поможешь народ раскачать?
— А что, штатных танцоров не будет? В афише вроде заявлены.
— Да они опять только к самому финалу припрутся, — словно от зубной боли сморщился Соловей. — Сколько с ними ругаюсь, бьюсь, бьюсь — все бесполезно. Столько нервов мне попортили, описать невозможно. Возомнили себя крутыми, а сами подметки твоей не стоят.
— Э, ты поаккуратней с комплиментами, а то загоржусь немыслимо, — улыбаясь, предупредила Васька.
— Тебе это не грозит, — отмахнулся Соловей. — Так что, станцуешь?
— Прямо сейчас?
— А чего ждать-то? Уже почти час от начала прошел, а народ все квелый и ленивый. А это, знаешь ли, равносильно плевку в мою диджейскую сторону, с чем я, понятное дело, смириться не могу.
— Ну, хорошо. На что не пойдешь ради хорошего человека! — улыбнулась Васька.
— Васеныш, что бы я без тебя делал!
Обрадованный Соловей мигом пробежался пальцами по клавиатуре, выбирая нужную композицию, а потом, напрочь заглушив звучавшую мелодию, объявил в микрофон:
— Специально для гостей дискотеки «Лукоморье» танцует очаровательная и неподражаемая Василиса… Прекрасная! Поприветствуем ее!
Василиса легко вспорхнула на крошечную сцену с шестом посередине. Когда ее строили, подразумевалось, что время от времени здесь будут танцевать стриптиз, но тут рогом уперлось руководство клуба. Мол, в столице пусть творят что хотят, а в нашем тихом городе мы такого безобразия не допустим. Но шест, как ни странно, оказался востребованным. Танцоры частенько умудрялись использовать его для исполнения сложных и не очень трюков, рассчитанных на неискушенного зрителя.
Зазвучала любимая Васькина подборка. Она не удержалась и бросила взгляд на Соловья. Тот лукаво прищурился в ответ и поднял вверх большой палец. Примерно полгода назад он сам составил ее для Васьки, смикшировав старые и новые песни, причем в такой последовательности, с такой резкой сменой ритма, что только тот, кто слышал ее не раз и не два, мог станцевать под нее, ни разу не сбившись. Васька знала эту композицию наизусть. Не догадывалась она только о том, что когда ее не было на танцполе, Соловей не ставил ее никогда и никому.
Сначала пошла ритмичная, но не самая быстрая разминочная часть. Васька исполняла стандартные па, заодно разогревая мышцы и готовясь к следующему музыкальному фрагменту. Так, еще два такта… Понеслось!
Резко подпрыгнув вверх, Васька исполнила сальто. Дискотека радостно заулюлюкала. «Еще бы», — самодовольно подумала про себя Василиса. Все, для этого куска выпендрежа хватит. Ритм здесь быстрый, заводной, можно просто от души отплясывать рок-н-ролл, этого вполне достаточно, чтобы внимание толпы к тебе не ослабло. А силы надо поберечь для следующей части. Дыхалка-то не резиновая.
Рок-н-ролл сменился рваным ритмом техно. Осветитель Витька убрал большую подсветку сцены, оставив лишь мерцающие лампочки по ее контуру. Своеобразная подсказка для танцора, чтобы случайно не оступиться и не упасть на пол. За полторы секунды кромешной темноты, пока зрители адаптировались к новому освещению, Васька успела взлететь на самый верх шеста, и именно туда направил луч большого прожектора Витька. А дальше началась фантасмагория. Витька то включал, то выключал прожектор, и каждый раз зрители видели Василису в новой причудливой позе. Вот она висит вверх ногами, раскинув руки в стороны, словно распятие наоборот. Вот она уже спиной к зрителям и… параллельно полу, словно гравитация перестала на нее действовать. Вот она изогнулась вокруг шеста, изобразив в воздухе нечто вроде спиралевидной «березки».
Промежутки между световыми пятнами становились все короче. Васька помнила, что эта часть композиции достаточно длинная и самая изматывающая, потому что времени сменить позу практически не оставалось, а повторяться не хотелось. В итоге Васька пошла на маленький компромисс с собой, фактически воспроизводя всю последовательность поз с самого начала, но слегка изменяя положение рук, чтобы у зрителя создавалось впечатление, что он видит что-то новое.
Уф, все! Весь свет на сцену. Длинный-предлинный аккорд, она висит опять вниз головой, но невысоко от пола и держится за шест не ногами, а руками. Ноги же широко, почти до шпагата раздвинуты в стороны. Вот они медленно сходятся, затем кольцом уходят вниз, на пол, и Васька встает из мостика, словно потягиваясь со сна. Аккорд все звучит, но Васька знает, что это уже следующая часть. Она медленная, словно дразнящая зрителя, провоцирующая его на медленный танец. Самое время восстановить дыхание и заодно продемонстрировать великолепную растяжку.
И, наконец, финал. Веселая песенка в стиле «кантри», чтобы публика не заскучала, резиновым мячиком по сцене, можно даже на руках. В ушах стучит кровь, телу горячо и мокро, а внутри просто физически разливается удовольствие: «Я смогла! Я опять это сделала!»
Радостные крики провожали Ваську со сцены, а хитрый Соловей уже ставил одну из самых хитовых вещей этого сезона. Чтобы публика не расхолаживалась, а то пойди потом, оторви ее от стенок и вытащи на танцпол так, как это только что сделала Васька.
— Ты — супер! — прокричал он ей, когда Василиса подошла к пульту, и протянул руку, подтягивая девушку к себе.
— Нормально было? — поинтересовалась она из мелкого тщеславия.
— В этот раз — как никогда. Правда, есть у меня подозрение, что ты на шесте слегка схалтурила, но могу и ошибаться.
— Главное — не говори никому об этом, — расхохоталась Васька. А про себя подумала: профессионала не проведешь, можно и не стараться.
— На второй танец пойдешь?
— Не знаю. Норму по выпендрежу на сегодня я уже выполнила. Только если партия прикажет.
Соловей уже собирался ответить, как его невежливо перебили:
— Эй, слушай, я чего-то не догоняю. Ты что: решил от нас отказаться в пользу этой обезьянки? Проблем хочешь, маэстро?
Василиса вздохнула и помимо воли вспомнила технику исполнения хука, который в свое время долго отрабатывала под чутким Санькиным руководством.
— Во-первых, не хами. Ты со своим шоу-балетом опоздал как минимум на полтора часа, опять поставил под угрозу срыва весь вечер, — ответил Соловей нарисовавшемуся за их спинами кадру в черной бандане. — Я неоднократно тебе говорил, что балет должен приходить в зал
Последнюю фразу доселе спокойный и веселый Соловей рявкнул так, что у Васьки засвербело в ухе. Вот это мощь! Ему бы командиром быть на красном коне, бойцов в атаку поднимать. Так и хочется по стойке смирно вытянуться.
Тот, кого Соловей назвал Филей, оторопел. Видимо, для него подобная реакция диджея тоже была внове. Впрочем, как подумала Васька, судя по тому, что успел рассказать Соловей, этот тип его уже успел
