достать до печенок. Так что поделом.
— Я… это… извиняюсь…
— Не мямли! Как на меня наезжал, так же бодренько и прощения проси! Давай, а то всю программу задерживаешь! Учти: попробуешь еще что-нибудь отмочить, заставлю в микрофон извиняться, чтоб все слышали.
— Извини, был неправ, — буркнул Филя Василисе, отводя глаза. Точь-в-точь как бывший тренер…
— И вот с такими людьми приходится работать, — вздохнул Соловей, когда Филя со своей группой отправился переодеваться в крохотную гримерку за сценой.
— А чего ты его вообще не пошлешь?
— Был бы хозяином этого заведения или хотя бы каким-нибудь ответственным лицом — да с превеликим удовольствием! Но этот Филя, не к ночи будь помянут, племянник кого-то из нашего руководства. Строго говоря, если бы не этот блат, фиг бы кто его сюда взял. Хореографа у них в группе просто по факту нет, друг друга не чувствуют, рассинхрон дикий, изюминки никакой. Сейчас сама увидишь это убожество. Блин, иногда так и хочется послать все на фиг и свалить отсюда. Сделать свое шоу с грамотной светомузыкой, с нормальными ребятами. А так — даже свое имя в афише ставить противно. Тьфу, срамота. Блин, ну сколько можно копаться, а? Что они там, морды размалевывают или штаны по полчаса надевают? Тоже мне, Филькины танцы!
Васька тихонько свалила в зал. У Соловья сейчас и так проблем хватает, да и «разрекламированное» им шоу Фили лучше смотреть не из первых рядов, а хотя бы метров за пятнадцать.
Соловей был прав на все двести. Шоу-балет выглядел, словно наскоро придуманный для вечера «Алло, мы ищем таланты» в пионерском лагере. Да еще и она со своим танцем их ниже плинтуса опустила. Особенно если учесть, что между ее выступлением и Филей времени прошло всего ничего. Зал-то ее кульбиты забыть не успел и подсознательно ждет чего-то подобного от следующих танцоров. Ха-ха, не дождется.
— Полный отстой, — со знанием дела прокомментировала происходящее девчонка слева от Василисы. — А у тебя классно получалось. Я много чего успела повидать, но ты меня даже удивила. Ты где-то специально танцами занимаешься, да?
Васька повернулась к девчонке. Хм, явно не местная. Лицо незнакомое, да и одета не для этого места. Дорого и, с неохотой призналась себе Васька, со вкусом. Коротенькое летнее платье «для коктейлей», босоножки со стразами и крохотная сумочка в комплекте с босоножками. На голове сложная прическа и, судя по всему, это явно не парик, а личное, природой и мамой дарованное богатство. Васька даже машинально провела по своему скромному конскому хвостику до плеч, потом опомнилась и отдернула руку.
— Нет, только шейпингом, — ответила она девчонке. — У нас во дворце спорта сильная секция. Там еще и не такое увидишь.
— Меня, кстати, Варя зовут, — протянула собеседница руку для знакомства. — А ты Василиса. Я уже знаю, диджей объявлял.
— Как твое имя? Валя? — переспросила Василиса.
— Нет, Варя, Варвара, — улыбнулась девчонка. — Дикарка в переводе. Или чужестранка — кому как больше нравится.
— Ты откуда к нам? Из столицы?
— Много откуда. Но в столице тоже жила. Последний год мы с отцом провели в Новгороде, только не Нижнем, а Великом, а сейчас сюда приехали.
— Надолго?
— Как пойдет. У отца здесь дела. Как ушел в них с головой, так и не вынырнул пока что. Приходится мне самой себя развлекать. Сегодня вот решила на танцы сходить, на шоу-балет, — тут Варя хихикнула, — посмотреть. Если бы не ты, вечер можно было бы считать безнадежно загубленным. Кстати, а где здесь туалет?
— Выходишь из зала, по лестнице наверх, на второй этаж, там по галерее, чуть-чуть направо и вниз.
У Вари был вид человека, со всего маху налетевшего на стеклянную дверь. Васька вздохнула и великодушно предложила:
— Пойдем уж, провожу.
Пробираясь по узкой галерее, с которой сверху было хорошо видно танцпол, Варвара продолжала расспрашивать Василису:
— Слушай, а почему вы свой город Лукоморьем зовете, хотя он на самом деле Красноармейск-15? Куда не пойдешь, сплошные магазины «У Лукоморья», местный майонез «Лукоморье»…
— Еще шампунь, сосиски и нижнее белье, — добавила Васька. — Плюс дискотека, на которой мы с тобой находимся.
— А почему так?
— Ну, — начала повествование Васька, — на самом деле раньше здесь была деревенька Лукоморье. Потом она разрослась до села. А после войны, когда здесь уже вовсю работал секретный НИИ, Лукоморье переименовали в Красноармейск-15, объявили городом и закрыли для въезда. Только по пропускам и можно было попасть. А уж когда началась перестройка, все запреты сняли, у НИИ бюджетные дотации отобрали, и пришлось жителям самим выкручиваться. Сначала стали косметику выпускать — шампуни там, кремы всякие. Импортные же тогда стоили столько, что за них всю зарплату отдавать пришлось бы. Тем более у НИИ оказалась в запасе парочка интересных разработок по данной тематике. А чего недоставало — то мигом рассчитали. Тут же инженерный потенциал собран — о-го-го какой! Чуть-чуть раскрутились, открыли колбасное производство и кондитерку.
— Тоже на основе секретных разработок? — округлила глаза Варя.
— Да нет, что ты. Просто мяса побольше в колбасу стали класть, вот и весь секрет. Окрестные колхозы с совхозами на Лукоморье днями и ночами молятся. Кто бы иначе регулярно и в таких количествах их сырье закупал? А года два назад привезли специалиста из Москвы, тот помог наладить трикотажку. Носки, трусы, майки. Кстати, зря смеешься. К нам даже из столицы за ними приезжают. А что — дешево и качественно. Впрочем, как и все лукоморское.
— Ладно, про трусы я поняла, — отмахнулась Варя. — А вот почему Лукоморье-то? Это ведь что-то из сказок, да? Наверняка местных легенд должно ходить немерено, иначе с чего бы рядовая деревенька Лукоморьем звалась.
— Да кто ж его знает? — пожала плечами Василиса. — Краеведческого музея у нас нет. А по поводу названия вроде так получается, что когда-то здесь была жуткая эпидемия какой-то заразы. И местное население, дабы хворь изгнать, жрало в немереных количествах лук. Морила, так сказать, инфекцию на корню. Вот отсюда и лукоморье.
— Представляю, какой тогда здесь запашок стоял.
— Запашок — не запашок, а вертись, как хочешь, чтоб в гроб не лечь. Антибиотиков и прочих колдрексов тогда еще и в проекте не было.
— Странно. Мне почему-то представлялось, что Лукоморье — это на краю какого-то моря. Луковое море и все такое.
— Это тебя на почве Пушкина переклинило. С одной стороны Лукоморье, с другой — «тридцать три богатыря в чешуе, как жар горя». Вот сознание и слепило все в одну кучу.
— Эх, жаль! Я-то думала, здесь
Васька было даже оскорбилась за родной город и уже собиралась сказать нахалке, что нечего судить о том, чего знать не знаешь, но тут Варвара завидела вожделенный туалет и рванула туда со всей прыти. Васька подумала и из мелкой женской вредности решила ее не ждать. Пускай теперь сама дорогу назад ищет, фифа расфуфыренная.
На самом деле на танцы Варвара сбежала втайне от отца. Если бы узнал, куда она собралась, наверняка бы приказал в целях безопасности остаться дома. То есть в съемной четырехкомнатной квартире, которую он каким-то чудом умудрился отыскать в этом Богом забытом месте. Он над Варей трепещет, как лист на ветру: а вдруг с его девочкой что-то нехорошее случится? Давайте-ка
