– Никак очухалась? — равнодушно заметила Зинаида.
– Как вы сюда попали? И что это все означает, черт побери?! Немедленно развяжите меня!
– Перебьешься! И вообще — заткнись, если не хочешь, чтоб я тебе кляп в глотку вогнала.
Ника, несмотря на угрозу, уже изготовилась заорать так, чтоб ее было слышно на весь дачный поселок, как в комнате появился Никита.
Судя по всему, он только что побывал в изрядной переделке. Разбитые и опухшие губы, потеки уже запекшейся крови на лице и рубашке. Двигался он тоже как-то странно, такое чувство, что у него практически не сгибалась левая нога.
– А вот и последний наш красавец пожаловал, — все тем же предельно равнодушным тоном прокомментировала Зинаида и достала откуда-то из кармана небольшой пистолет, наведя его на Никиту.
– Не посмеешь! — глядя на нее в упор, сказал Никита.
– Я бы не стала на это спорить! — ухмыльнулась Зинаида. — Ну что, добегался, шустрик?..
Ника чувствовала, что попала на спектакль театра абсурда. Почему Зинаида и Раечка напали на нее? Кто и почему так разукрасил Никиту? И что, собственно говоря, между ними происходит?
– Может быть, кто-нибудь возьмет на себя труд объяснить, что все это значит? — изо всех сил стараясь, чтоб у нее не дрожал голос, спросила Ника.
– А тебе и знать не обязательно, — елейным голоском пропела Раечка.
– Неужто это все из-за твоего увольнения? — поинтересовалась Ника.
– Ну ты и дура! — хмыкнула Раечка. — Из-за такой ерунды я бы и дергаться не стала! У нас с Зиночкой причины посерьезнее будут…
– Заткнись, — оборвала свою разоткровенничавшуюся помощницу Зинаида. — Чего с ней болтать, она все равно, считай, труп.
Нику передернуло. Кажется, ее коллеги были настроены весьма недружелюбно, а учитывая пистолет в руках Зинаиды, жить им с Никитой и впрямь оставалось не так чтоб очень долго.
– Ну а раз так, то тем более: почему бы вам не рассказать мне, в чем же тут дело? — вкрадчиво поинтересовалась она у Зинаиды, одновременно стараясь хоть чуть-чуть ослабить стягивающие ее ноги веревки. — Ведь если я правильно вас поняла, я все равно унесу эту тайну в могилу?
– А мне насрать, чего ты там хочешь! — Зинаида начала нервничать. — Вон у хахаля своего поинтересуйся, если так невтерпеж!
– Именно так я и поступлю! Никита, не подскажешь ли мне, из-за чего тут такие страсти кипят?
Судя по всему, Никита понял замысел Ники, которой требовалось потянуть время, чтобы освободиться от веревок, потому что веселым тоном, так не вязавшимся с происходящим, сообщил:
– Ну, это долгая история. Собственно, Зинаида у нас, как это говорится, вышла на тропу войны. Ей, видишь ли, до смерти захотелось прибрать к рукам состояние Виктора. И она не придумала ничего лучше, чем убить Стеллу и Катю, повернув дело так, словно Виктор и есть главный виновник произошедшего. Ну а он не захотел быть жертвой шантажисток и сообщил обо всем мне. Зинаиде это, разумеется, не понравилось, и она решила меня ликвидировать. Ну а заодно и тебя. После того как покончит с нами, она, судя по всему, доберется до наших учредителей, а вместе с ними прибьет и тех, кто остался от редакции. Ну, если ее раньше не остановят, конечно. Она же вконец сбрендила, это очевидно. Смотри, как дрожат ее руки! Это верный признак глубокого душевного расстройства…
– Заткнись! — завизжала Зинаида, и Ника с удивлением отметила, что Никита был не так уж не прав в своих предположениях относительно вменяемости этой дамы. Ее лицо пошло багровыми пятнами, а бешено вращающиеся глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит.
– А с какой это стати я должен молчать? — осведомился Никита, одновременно делая шаг в сторону спятившей сотрудницы.
– Не подходи ко мне! Я выстрелю! — заорала Зинаида.
– Да сколько угодно, — как ни в чем не бывало сообщил Никита. — Тогда уже через полминуты здесь будет весь поселок. Тебе некуда деваться. Но ты не хочешь признать, что проиграла. Ты никогда не умела правильно оценить ситуацию, не так ли?
На крыльце послышался какой-то шум, словно там топтались, не решаясь войти, запоздалые гости. Вся компания оглянулась на дверь: Ника и Никита со скрытой надеждой, Зинаида раздраженно, Раечка обеспокоенно.
– Все сказал, умник? Тогда и я тебе кое-что доложу! — Зинаида вскинула пистолет и пристально посмотрела на Никиту. — Так вот, мне глубоко наплевать, что будет дальше! Но ты — покойник!..
Ника с ужасом поняла, что вот сейчас, сию секунду эта страшная баба выстрелит в Никиту, а она решительно никак не может этому помешать. Проклятые веревки поддавались с крайней неохотой, и все, на что она была сейчас способна, — это чуть-чуть продвинуть ноги вперед.
Хотя… единственный стул на этой даче, к которому она сейчас и привязана, крепостью не отличается. Если слегка откинуться назад…
Ветхий раритет не подвел ее. Досадливо скрипнув, стул лишился спинки, а Ника получила пусть и ограниченную возможность маневра. Времени на размышления не осталось, палец Зинаиды нервно подрагивал на курке, поэтому Ника, не мудрствуя лукаво, прыгнула на нее, стараясь сбить с ног.
Уже падая, она услышала выстрел, и сердце ее провалилось куда-то в пятки. Как там Никита? Неужели она опоздала? Неужели эта ведьма успела его убить, как и грозилась?
Но тут на даче стало удивительно многолюдно. Когда ее подняли с лежащей безвольным кульком Зинаиды и освободили от обломков стула, Ника увидела, что невесть откуда взявшийся Егор Воронцов обнимает Никиту, а крепкие плечистые парни из его службы охраны уже скрутили вырывающуюся Раечку, попытавшуюся сбежать.
– Посмотрите, что с ней? — тихо попросил Никита, указывая на Зинаиду.
Один из охранников подошел к неподвижно лежащей женщине, потрогал пульс на шее, затем приподнял веко и, убедившись в своем предположении, покачал головой:
– Готова. Черепушкой о комод приложилась, судя по всему. Вон какая рана на башке!
– Туда ей и дорога! — заметил Никита, и его передернуло.
– Как ты, сынок? — спросил Егор.
– Да все в порядке, батя.
– Мы едва не опоздали! Что ж ты сюда в одиночку-то сунулся, а? Не мог буквально пять минут подождать!
– Они схватили Нику! Я не мог рисковать ее жизнью!
– Ну ладно, все хорошо, что хорошо кончается! А теперь ты мне объяснишь, какого лешего эта баба к тебе прицепилась!
– Ты извини, батя, мне говорить пока больно. — Никита указал на свои разбитые в аварии губы. — На лучше почитай! — достал он из папки вскрытый конверт. — Здесь все описано. Это Виктор мне на память передал перед отлетом. Видать, решил избавиться от такого груза на душе. Вам побоялся открыться, вот и обратился ко мне.
Егор выхватил конверт, быстро пробежал глазами несколько строчек, присвистнул.
– Ну и ну! Так, значит, это все дело рук этого вот дуэта? — кивнул он в сторону испуганно сжавшейся Раечки.
– Именно! — подтвердил Никита.
– Да, сынок, можно считать, ты сегодня второй раз родился! Никушка, — обратился он к изумленной Нике, — я теперь вам по гроб жизни обязан, голубушка, за то, что вы моего шалопая спасли!
– Подождите, так что это получается? Никита — ваш родной сын? — ошалело спросила Ника, а в голове ее меж тем словно разрозненные кусочки мозаики сложились в единый узор. Отчество Никиты — Егорович. Он на короткой ноге что с Егором, что с Серафимом Воронцовыми, чего никак нельзя было бы ожидать, принимая в расчет его возраст, вернее, разницу в возрасте между ним и Воронцовыми-старшими. Да он же просто похож на своего отца! Стоит только обоим в глаза посмотреть, чтоб это увидеть! И как она могла быть такой слепой и глупой!
– Да, — кивнул Егор, развеяв тем самым последние сомнения.
– А фамилия Аникушин — это для пущей маскировки? — Как ни старалась Ника быть спокойной, но в
