– А почему начнется драчка?
– Как это, почему? Лукьянова уже нет, а на место куратора органов госбезопасности каждый захочет протолкнуть своего человека. Вот наш инструктор Мягков, который сидит вместе с Коломенцевым, и занимается пограничниками и правительственной связью – это креатура заведующего. А есть еще другие кандидаты. Коломенцев уже несколько раз бывал на докладе у Шенина, и один раз даже у самого Горбачева. Я здесь пережил четырех Генеральных секретарей, и меня ни разу никуда не вызывали, даже когда утверждали новых Генеральных прокуроров. Я отдавал документы в орготдел, и они там уже трясли кандидатов по полной. Вот так.
Эльдар улыбнулся. Он думал о предстоящей встрече со Светланой Игоревной. Конечно, он помнит и о разнице в возрасте, и об их необычном знакомстве, и о ее замужестве, и о своем положении. Но в ту ночь, когда они беседовали на кухне, ему впервые в жизни было так хорошо и спокойно, словно он находился рядом с очень близким человеком. Эльдар даже не предполагал, во что выльется это знакомство и какие тайны они узнают, расследуя обстоятельства смерти ее брата.
Ремарка
ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ Б. ЕЛЬЦИНА
Оценивая ход событий в Литве, Ельцин сравнил их с «тбилисским сценарием». По его словам, такой вывод позволяют сделать, в частности, заявления президента СССР и министра обороны, что от них не поступала команда применить оружие. На мой вопрос Д. Язову, мог ли такой приказ быть отдан на месте, сказал Борис Николаевич, министр обороны ответил: «На месте могли», что аналогично тбилисским событиям.
Председатель Верховного Совета РСФСР выразил удивление, что министр обороны СССР не знаком с российскими законами, где сказано, что призывники с территории России должны нести службу на территории своей республики и не принимать участия ни в каких действиях против мирного населения при решении конфликтов, подобных литовскому. Ельцин зачитал журналистам свое обращение к солдатам, сержантам и офицерам, призванным в армию с территории России и находящимся в Прибалтике, в котором им предлагается не соглашаться с отведенной им ролью и не вмешиваться во внутренние дела суверенных республик.
Во время визита Ельцина в Таллин было подписано соглашение между руководителями четырех республик – России, Эстонии, Латвии и Литвы, где сказано, что стороны признают суверенитеты друг друга и готовы оказать конкретную поддержку и помощь в случае возникновения угрозы их суверенитету. (При этом Ландсбергис подписал договор по телефону, он не принимал участия во встрече.) На вопрос, в чем конкретно может выражаться эта помощь, Ельцин ответил, что необходимо посоветоваться с Верховным Советом РСФСР и Президиумом, поскольку это слишком серьезно.
Отвечая на вопрос, как, по его мнению, события в Прибалтике могут сказаться на подписании Союзного договора, Ельцин сказал, что последние события нанесли серьезный удар по этим планам, «поскольку среди руководителей республик уже не найдется желающих подписывать такой договор с петлей на шее». Да и мы, заметил он, подумаем, нужен ли России такой договор, когда нам диктуют сверху, как поступить.
Далее Ельцин проинформировал журналистов, что четыре крупнейшие республики Союза – Россия, Украина, Казахстан и Белорусия решили, не дожидаясь Союзного договора, заключить четырехсторонний договор по всем позициям.
На пресс-конференции был задан вопрос – готовится ли российское руководство к защите своего суверенитета, если понадобится. Ельцин ответил, что для этого необходимо немедленно принять меры по выполнению постановления внеочередного Съезда народных депутатов РСФСР о переподчинении органов безопасности на территории республики российскому парламенту. Кроме того, заявил он, мы все приходим к мысли, что защитить наш суверенитет без Российской армии, видимо, не удастся. Но это, конечно, нужно обсудить на заседании Верховного Совета РСФСР.
Ельцин уклонился от ответа, считает ли он лично ответственным за литовские события президента СССР М. Горбачева, сославшись на недостаток информации. Но сказал, что, по его мнению, на президента оказывается очень серьезное давление справа. «Мне кажется, что руководство страны, под давлением определенных сил, решило, что демократическим путем трудно решить наши проблемы, и нужно поворачивать к жесткой руке», – сказал Ельцин.
Он также проинформировал журналистов о своей беседе с послом США Мэтлоком, которого принял по его просьбе наутро после начала вильнюсских событий. Я сказал, заявил глава российского парламента, что, по сложившемуся у меня впечатлению, руководство США не представляет себе в полной мере, что происходит в нашей стране. И самой крупной стратегической ошибкой американцев является игнорирование процессов суверенитетов республик и перемещения центра тяжести, в том числе и демократических процессов, в республики.
Глава 11
В эту ночь он не спал. Во втором часу ночи позвонил новый министр иностранных дел, утвержденный Верховным Советом по его предложению. Это был бывший посол СССР в Соединенных Штатах – Александр Александрович Бессмертных. Ему так не хотелось начинать свою работу с подобного ночного звонка, но он был обязан это сделать. Ему позвонил государственный секретарь США Бейкер, который сообщил, что через час начнется война за освобождение Кувейта. Горбачев прошел в свой кабинет и приказал министру иностранных дел связаться с российским послом, выйти на иракского лидера и сообщить ему о возможном начале войны. Он понимал, что многие в мире не забудут, как Советский Союз молчаливо позволил начаться этой войне, даже не попытавшись вмешаться или хотя бы наложить вето. Предупреждая Саддама Хусейна о начале войны, он пытался хотя бы таким образом сохранить зачатки прежних отношений своей страны с арабским миром.
Саддам отвергал все предложения уже несколько месяцев. Он был уверен, что союзники не смогут разгромить его закаленную в десятилетней войне армию, которая не только громила отборные иранские соединения, но и легко овладела Кувейтом. Он был уверен, что американцы и их союзники не вынесут больших потерь и не будут воевать за небольшой Кувейт. Но в этом был его стратегический просчет.
Всю ночь поступала оперативная информация. Министерство иностранных дел, Министерство обороны, Комитет государственной безопасности словно наперегонки высылали самую оперативную информацию по происходившим событиям. В прямом эфире впервые в мировой истории войну показывал канал Си-эн- эн.
В эту ночь Горбачев так и не заснул. А утром ему по телефону подтвердили, что союзные войска уже ведут активные военные действия. Он положил трубку, ничего не спросив. Спрашивать было не о чем. В прежнем биполярном мире считалось, что арабские режимы, наполовину диктаторские, наполовину социалистические, были друзьями Советского Союза, все эти многолетние несменяемые президенты и, конечно, лидер Ирака Саддам Хусейн, который считался другом их страны. Когда он начал десятилетнюю войну с Ираном, ему одновременно помогали не только Советский Союз, но и американцы, опасавшиеся теократического режима в Иране гораздо больше диктаторских замашек Саддама Хусейна. Десять лет кровавой, изнурительной и долгой войны почти не выявили победителя. Стороны остались «при своих», потеряв миллионы загубленных молодых жизней. При этом Саддам Хусейн всегда помнил, сколько шиитов живут в его стране, а ведь он – мусульманин-суннит и воевал с шиитским государством Иран. Только жестокими преследованиями и тотальным страхом можно было не допустить восстания шиитов в тылу, тем более что почти половина армии состояла из них. Была еще другая, не менее опасная проблема – курдская, которую Саддам Хусейн решал не только с помощью обычных вооружений, но и запрещенного химического оружия, истребляя мятежников целыми деревнями, за что его двоюродный брат получил прозвище Химический Али.
В этот день Президент СССР вышел из дома гораздо раньше обычного. Он приехал в свой кремлевский кабинет, где Болдин уже положил ему на стол заготовленное заявление, с необходимыми визами Министерства иностранных дел. Бессмертных в своем кабинете ждал дополнительных указаний президента, проведя всю ночь в своем служебном кабинете. Горбачев долго и внимательно читал текст заявления. Затем вызвал Болдина.
