– Мы очень испугались, – добавила она, отводя глаза в сторону.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся Ринат, – хотя если бы я погиб, ты сразу бы успокоилась. И стала миллионершей. Или миллиардершей.
– Не нужно так говорить, – прервала его Лиза, – это не по-христиански. У тебя хоть отец и татарин, но ты крещенный, значит, православный.
– И еще я обрезан как мусульманин, – усмехнулся Шарипов, – значит, наполовину я христианин, а наполовину мусульманин.
– Не говори так при дочери, – скорбно попросила Лиза, – неужели ты не можешь быть серьезным даже в таком положении.
– Постараюсь. Как у Кати с лицеем?
– Все нормально, – нахмурилась Лиза, – ее приняли. Но она там на положении нищенки. Ты же понимаешь, как там одеты все девочки, а у нас ничего нет. Над ней будут смеяться все ее одноклассницы.
– Ну почему смеяться, – поморщился Ринат, – я же оставил тебе еще пять тысяч. Купи ей все, что нужно.
– Нам нужно еще питаться и одеваться, – зло заметила Лиза. – Неужели ты об этом не догадываешься?
Он тяжело вздохнул. Посмотрел на Тамару.
– У меня в кармане была пачка денег, – вспомнил он, – найдите мой пиджак, достаньте эту пачку и отдайте ее Лизе.
Тамара увидела, как вспыхнули глаза Лизы. Она нахмурилась. Такую угрозу она не предвидела. Хотя эта попрошайка, кажется, вызывает у ее бывшего мужа только раздражение. Она полезла в карман, незаметно порвала обертку и достала примерно половину пачки, протянула ее Лизе, надеясь, что та не станет считать. Но она плохо знала Лизу. Та взяла деньги и начала их пересчитывать. Но здесь на помощь Тамаре пришел Ринат.
– Потом пересчитаешь, – раздраженно сказал он, – я думаю, в любом случае хватит, чтобы одеть девочку. И не настраивай ее против меня, очень тебя прошу.
– Что ты говоришь? – злым и высоким голосом спросила Лиза, метнув в Тамару тяжелый взгляд. – Когда я настраивала ее против тебя? Никогда такого не было. Катя, поцелуй отца, и мы пойдем домой.
Катя подошла к отцу еще раз, наклонилась к нему и тихо прошептала:
– Папа, я тебя люблю.
– Я тебя тоже люблю, – улыбнулся Ринат.
Они вышли из палаты. Лиза, выходя, кивнула ему на прощание, что не ускользнуло от глаз Тамары. После их ухода Ринат долго молчал, потом тяжело вздохнул.
– Проклятые деньги, – убежденно сказал он, – они всех сводят с ума.
Тамара не стала никак комментировать его фразу. Она вспомнила, что в коридоре ждет Талгат, и пригласила его в палату. Тот вошел мрачный, злой, словно был виноват в том, что произошло. Он стоял перед Ринатом, молча ожидая, когда тот заговорит.
– Вот так, Талгат, – невесело заметил Ринат, – получается, что и меня хотели убить. У Николая была семья?
– Жена, дочь, мать, сестра, – перечислил Талгат, – он их всех кормил.
– Объявите им, что я буду платить им те же деньги, что и раньше. Они ничего не потеряют. Я даю слово…
– Спасибо. Обязательно скажу.
– Видимо, детектив нам нужен как можно быстрее. Может, не будем ждать этого бельгийского специалиста, а пригласим местного Дронго? Я правильно назвал его имя?
– Правильно. Я ему позвоню, – кивнул Талгат. – Говорят, сейчас он в Риме. И сначала я хотел поговорить с вами. Кто знал о том, что вы едете к Иосифу Борисовичу? Кроме самого адвоката…
– Наверное, его сотрудники, – чуть подумав, ответил Ринат. – Тамара мне звонила и говорила, что меня ждут.
– Меня тоже подозреваете? – поинтересовалась Тамара.
– Нет, – ответил Ринат, – я вспоминаю, кто мог знать. Еще я сказал о нашей встрече моему компаньону, Гребенику. Мы с ним должны были встретиться в ресторане. Я, кажется, уже опоздал и даже не успел его предупредить.
– Он уже звонил, – вспомнила Тамара, – мы сказали, что вы ранены и не сможете приехать на обед.
– Когда он звонил? – спросил Талгат.
– Часа два назад, я точно не помню.
– Кто еще знал?
– Все, – нахмурился Ринат. – Я бы поставил вопрос иначе. Кому выгодно в меня стрелять? Получается, что выгодно всем. Выгодно Иосифу Борисовичу Плавнику, который автоматически станет адвокатом не моим, а моей дочери и будет обманывать ее в особо крупных размерах. Выгодно моей бывшей жене Лизе, к которой отойдут мои миллиарды, если она будет назначена опекуном моей несовершеннолетней дочери. Выгодно моим будущим компаньонам, которые сумеют прибрать к рукам оставшиеся акции. Выгодно бывшему генеральному директору Вахтангу Георгиевичу, который обижен на меня за его увольнение. В общем, выгодно многим…
– Кроме меня, – сказала Тамара, – мне невыгодно, чтобы вас убили. Я потеряю деньги и, боюсь, работу. Плавник уже никогда не будет доверять мне так, как прежде.
– Большие деньги несут отпечаток непонятного проклятия, – горько произнес Ринат, – приходится подозревать всех, кто тебя окружает.
Дверь открылась, и в палату вошла Надежда Анатольевна. Увидев стоявшую у его постели Тамару, она ни одним движением брови не выдала своего отношения к происходившему. Попова приехала навестить Рината, уже зная, что он всего лишь ранен.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она.
– Плохо, – признался Ринат. – Не столько болит рука, сколько думаю о Николае. Из-за меня погиб этот парень.
Она подошла к нему, дотронулась до его здоровой руки.
– У вас очень хорошая душа, – задумчиво произнесла Попова, – если в такой момент вы способны думать о смерти своего телохранителя. Не меняйтесь. Оставайтесь таким всегда. И поправляйтесь. Между прочим, я отменила продажу дачи на Рублевке и приказала обставить дом новой мебелью. Если захотите, сможете туда поехать, вам будет удобно.
– Я сначала хочу найти тех, кто в меня стрелял, – признался Ринат. – Вы видите, какой я недобрый. У меня восточная кровь, я жажду мести.
– Будьте осторожны, – на всякий случай пожелала Надежда Анатольевна.
Когда она вышла, в палату внесли огромную корзину цветов.
– Это Вахтанг Георгиевич прислал, – доложила Тамара, – желает вам скорого выздоровления. И просит забыть старые обиды…
– Боится, что подумают на него, – понял Ринат. – Уберите отсюда корзину. Он мог туда змею положить или каким-нибудь гнусным дезодорантом опрыскать, чтобы у меня была аллергия. Не верю я в его искренность.
Талгат, не улыбнувшись, вынес корзину в коридор. Там толпились журналисты, которых не пускали в палату.
– Скажите, он жив? – крикнул кто-то из журналистов.
– Жив, – ответил Талгат. – Он только легко ранен. Убит его охранник. Больше я пока ничего не скажу. Сейчас выйдет его помощник, и она вам все расскажет.
Он вернулся в палату и попросил Тамару выйти к журналистам.
– Они не уйдут, пока вы с ними не встретитесь.
– Сейчас пойду, – поправила прическу Тамара. – Можно я скажу, что являюсь вашим пресс- секретарем? – спросила она.
