– Да, – кивнула Тамара. Она перевела, что именно сказали Шамплен и Сердюк, на английский язык.
– Он завтра приедет, – ответил Макензи, – я с ним сегодня разговаривал.
– Я думаю, будет правильно, если мы дождемся господина Леру и будем вместе с ним решать все наши вопросы, – вставил Плавник.
Тамара повторила его слова на английском, чтобы их понял Макензи. Тот согласно кивнул. Румынский журналист безучастно ужинал, не вмешиваясь в разговоры трех нотариусов. Ринат напряженно следил за его поведением. Галэску, конечно, знал английский язык, коли приехал сюда без переводчика, чтобы собирать нужный ему материал. Возможно, он понимал и русский. Среди румын было много людей, достаточно сносно говоривших по-русски. Но внешне Галэску этого не показывал. Неужели это сам Глущенко? Он так изменился, что его невозможно узнать. Но Плавник и Тамара знали его гораздо раньше, чем Ринат, который виделся с ним только один раз. Они должны были узнать в этом румынском журналисте самого Глущенко.
– Вы понимаете по-русски? – не выдержав, спросил Ринат, обращаясь к румыну.
– Не очень хорошо, – признался тот, – но я жил некоторое время на границе с Молдавией, а там все понимают русский язык.
– А французский? – спросил его Шамплен.
– Я хорошо говорю по-французски, – улыбнулся Галэску, сказав эту фразу на французском, – и еще знаю английский и итальянский.
– Значит, вы у нас полиглот, – восторженно заметила Тамара. – А какой материал вы здесь собираете?
– Для своей книги. Этнография народов Карибского моря, – пояснил Галэску.
– Очень интересная тема, – вежливо согласилась Тамара.
Дочка Шамплена что-то спросила по-французски, и отец ответил ей, показывая на Макензи.
– Да, – кивнул Макензи. Он понимал французский язык и услышал, о чем спросила дочь Шамплена. Она интересовалась, можно ли погулять вдоль берега океана, и отец ответил, что нужно спросить у местных жителей.
Ужин закончился, и мужчины вышли на террасу, чтобы подышать свежим воздухом и выкурить сигареты. Ринат остался сидеть за столом. Кроме приехавших с ним людей, есть еще четверо мужчин. И один из них вполне может оказаться самим Глущенко. Или нет… Нужно проверить и другой вариант. Он поднялся и быстро вышел в холл отеля, где находились хозяева заведения. Муж и жена, потомки ирландцев, которые прибыли сюда еще двести лет назад. Они были похожи друг на друга, как брат и сестра. Оба среднего роста, мордастые, щекастые, имевшие одинаковые курносые носы и темно-коричневые волосы.
– У вас нет среди работников новых сотрудников? – поинтересовался Ринат. – Может, вы кого-то взяли недавно на работу?
– Нет, – ответил хозяин, – все наши люди работают у нас по двадцать и тридцать лет. У нас не бывает чужих, иначе мы бы не смогли им доверять. Я часто уезжаю в столицу и оставляю ключи от номеров и складов своим людям. Мы все здесь как одна семья, никаких чужих.
– И чужие здесь не появлялись?
– Нет. Если кто-то проходит через соседнюю деревню, мы об этом сразу узнаем. Они нас обычно предупреждают. Но в последние недели у нас было не так много гостей. Летом у нас слишком жарко. Сезон обычно начинается в сентябре и заканчивается в мае.
Ринат кивнул в знак благодарности и отошел от хозяев. Может, он просто излишне драматизирует ситуацию? Вполне вероятно, что Глущенко собрал здесь нотариусов, чтобы все оформить и уехать, даже не встречаясь лишний раз со своим племянником, чтобы не подставляться и не выдавать себя Иосифу Борисовичу и Тамаре, которые не должны узнать о его «воскрешении». Для всех, кроме самого Рината, он должен был остаться умершим.
Поздно ночью Ринат поднялся в свой номер. И почти сразу услышал звонок мобильного телефона. Он не сомневался, кто именно ему позвонил. Теперь не сомневался. В трубке раздался знакомый хриплый глуховатый голос Владимира Глущенко.
– Ты уже прилетел, – он не спрашивал, это было утверждение, – завтра подпишем первые документы. Объявим друг друга наследниками, – хмыкнул Глущенко, – и на следующий день ты передашь мне основные активы. Вернешь, так сказать, свой должок. Все документы нотариусы подготовят.
– Хорошо. Я все подпишу. Что мне остается?
– Квартира, как я тебе и обещал. Можешь забрать ее себе. Считай, что это мой подарок тебе на твою будущую свадьбу. Очень дорогой подарок. Дачу вернешь, она больших денег стоит. А дом в Киеве я передам Степану. Нужно как-то компенсировать его потери, тем более сейчас, после смерти Юрия. Алло, ты меня слышишь?
– Да, – мрачно ответил Ринат, – я все слышу.
– И на расходы тебе оставлю один миллион, – продолжал Глущенко, – чтобы ты себя все время миллионером ощущал. Но с охраной и прочими прибамбасами придется расстаться. «Астор» ликвидируешь, как только приедешь. Они и так уже слишком много знают. Ты все понял?
– Вы приедете завтра?
– Посмотрим. Я уже здесь, на острове, но мне лучше не показываться, чтобы лишний раз не мозолить глаза твоим людям. Они все четверо меня знают. И твои охранники, и твой адвокат, и твой секретарь. Будет лучше, если я не стану появляться перед ними, чтобы их не пугать. Я же не Христос, чтобы воскресать.
– Плавник, кажется, догадывается.
– Ну и пусть догадывается. Пока меня не увидит, все равно верить не будет. Даже самому себе. А ты никому и ничего не рассказывай.
– Я и не рассказываю.
– Тогда до завтра. – Глущенко положил трубку.
«Один миллион долларов, – разочарованно подумал Ринат, – значит, я останусь нищим. Черт возьми, почему так мало?» Спорить с Глущенко ему не хотелось. Нужно было сохранить немного денег на разных счетах, заранее позаботиться о своем будущем. Впрочем, ему остается не так уж мало. Прекрасная квартира и миллион долларов. Что еще нужно для счастья? Он пытался себя успокоить, но не мог заснуть. Лежа в постели, он ворочался с бока на бок, вспоминая детали своего разговора. Только один миллион долларов. Еще недавно такие деньги казались бы ему баснословной суммой, а теперь он считает себя почти нищим. Как жалок и мелочен человек. Как много ему нужно. Как эгоистично он себя ведет.
«Я сохранил почти все его деньги, – с нарастающим раздражением думал Ринат, – а он готов выделить мне какие-то крохи». Так нельзя, нужно будет с ним торговаться. Пусть он поймет, что Ринату нужно оставить дачу и охрану, хотя бы в первый период после возвращения всех активов.
С этой мыслью он заснул. И во сне снова увидел человека без лица, который тянул к себе его одеяло. Он не собирался отдавать одеяло, и борьба шла за каждый сантиметр, пока Ринат не проснулся.
Глава 19
К завтраку не вышла Катрин. Отец объяснил, что она отдыхает и завтрак ей подняли прямо в комнату. Остальные девять человек завтракали, весело обмениваясь последними новостями. В номерах были установлены телевизоры со спутниковыми антеннами, и почти все мужчины смотрели вчера футбольные матчи предварительного турнира европейских кубков. Только Макензи не интересовали подобные соревнования, он вчера смотрел соревнования по американскому футболу.
После завтрака Макензи и Шамплен поехали в город. Оставшийся Сердюк начал готовить документы. Галэски куда-то ушел, и его никто не мог найти. К часу дня Макензи и Шамплен привезли все необходимые документы уже с подписями мсье Леру, в которых он просил оформить его завещание на Рината Шарипова. В свою очередь сам Ринат Шарипов начал подписывать документы, где его наследником объявлялся мсье Леру. По установленной традиции Сердюк поинтересовался, нет ли у Шарипова других законных наследников, которых нельзя было лишать их законных прав. Другие нотариусы весело улыбнулись.
– У меня есть несовершеннолетняя дочь, но мы развелись с ее матерью до того, как я получил свое наследство, – пояснил Ринат.
– Об этом есть указания в ваших документах, – сказал Сердюк.
